Убийство в частной лечебнице - [25]

— Спасибо вам за все ваши хлопоты, — мрачно сказал Аллейн. — Я не стану ждать приговора: он и так ясен. Пусть Фокс украшает суд своим присутствием вместо меня. Еще один момент: вы смогли найти следы уколов?

— Да.

И сколько их было?

— Три.

— Три. Все сходится. Ч-черт!

— Это ни о чем не говорит, Аллейн. Укол мог быть сделан туда, где след не виден: в ухо, под волосы, даже точно в то самое место, куда был сделан один из трех известных нам уколов.

— Понятно. Ладно, я должен спешить раскрыть преступление…

— Дайте мне знать, если будет что-то, в чем я смогу вам помочь.

— Спасибо, обязательно. До свидания.

Аллейн вышел, потом что-то вспомнил, вернулся и просунул голову в дверь.

— Если я пошлю вам пару пилюль, вы можете их для меня вскрыть?

— Вы хотите сказать — подвергнуть анализу?

— Да, именно. До свидания.

Аллейн взял такси до лечебницы на Брук-стрит. Там у зловещей личности, облаченной в форменный мундир, он спросил, на месте ли сэр Джон Филлипс. Оказалось, сэр Джон еще не приехал. Когда его ожидают? Зловещая личность ответила, что «ей-богу, не знает».

— Найдите, пожалуйста, кого-нибудь, кто знает, — попросил Аллейн. — Когда сэр Джон освободится, передайте ему эту карточку.

Инспектору предложили подождать в одной из тех поразительных гостиных, какие встречаются только в частных лечебницах лондонского Вест-Энда. Толстый ковер, тусклые занавески псевдоампирного рисунка, стулья с позолоченными ножками — словом, все детали интерьера, которые призваны общими усилиями смягчить атмосферу гробницы. Старший инспектор Аллейн и мраморная женщина, чьи соответствующие полу части тела были нескромно позолочены, холодно посмотрели друг на друга. Вошла накрахмаленная сиделка, в сомнении уставилась на Аллейна и вышла снова. Часы, которые бунтарским жестом воздевала вверх нагая позолоченная дама, деловито отмахали двадцать минут. Где-то раздался мужской голос, и через несколько секунд дверь открылась. Вошел сэр Джон Филлипс.

Как обычно, он был безукоризненно одет, просто образец модного хирурга: эффектный «безобразный красавец» с моноклем, сияющий профессиональной чистотой, подчеркнутой легким запахом эфира. Аллейн подумал про себя, всегда ли доктор такой бледный.

— Инспектор Аллейн? — сказал доктор. — Мне очень жаль, что вам пришлось ждать.

— Ничего страшного, сэр, — ответил Аллейн. — Я должен извиниться перед вами за беспокойство в такое неподходящее время, но мне подумалось, что вам захочется услышать о результатах вскрытия, как только они станут известны.

Филлипс вернулся к двери и тихо закрыл ее. Когда он заговорил, Аллейн не видел его лица. —

— Спасибо. С большим облегчением выслушаю результаты.

— Боюсь, что «облегчение» — слово неподходящее.

— Вот как?

Филлипс медленно обернулся к нему.

— Именно, — ответил Аллейн. — В организме покойного обнаружены изрядные количества гиосцина. Он получил по меньшей мере четверть грана.

— ЧЕТВЕРТЬ ГРАНА! — Брови Филлипса взлетели, и монокль упал на пол. Он был потрясен и крайне удивлен. — Не может быть! — резко бросил он. Потом наклонился и поднял монокль.

— Ошибка исключена, — тихо сказал Аллейн.

Филлипс молча смотрел на него.

— Простите, инспектор, — сказал он наконец. — Разумеется, вы проверили факты и убедились в них, но… гиосцин… это невероятно.

— Вы понимаете, что мне придется провести исчерпывающее расследование?

— Да… полагаю, да.

— В таких случаях полиция чувствует себя более обычного беспомощной. Нам придется углубляться в крайне специфические подробности и вникать во все детали. Я буду с вами предельно откровенен, сэр Джон. Сэр Дерек умер от летальной дозы гиосцина. Если только не окажется, что он сам принял это средство, перед нами встанет весьма серьезная проблема. Естественно, мне придется детально рассмотреть весь ход его операции. Я хотел бы задать вам множество вопросов. Не вижу надобности напоминать, что отвечать на них вы не обязаны.

Филлипс помедлил, прежде чем ответить.

— Разумеется, я все понимаю. Я буду рад рассказать вам все, что только может помочь. Я очень заинтересован в этом. В этом мой долг перед самим собой. О'Каллаган оказался здесь в качестве моего пациента. Я его оперировал. Естественно, я становлюсь одним из возможных подозреваемых.

— Надеюсь, что с вашими притязаниями на место в этом списке мы покончим как можно раньше. А теперь самое первое: как нам сказали на предварительном расследовании, сэру Дереку О'Каллагану дали гиосцин.

— Разумеется. Перед операцией ему ввели одну сотую грана.

— Именно. Инъекция была сделана по вашему распоряжению.

— Я делал это сам, — ровным голосом сказал Филлипс.

— Так и есть. Простите, я совершенно ничего не знаю относительно свойств этого вещества. Его всегда используют при перитонитах?

— К перитониту он не имеет абсолютно никакого отношения. Просто я всегда делаю пациенту инъекцию гиосцина перед операцией. Это сокращает количество требуемого анестетика, а после операции пациент чувствует себя более комфортно.

— Сейчас это средство используют шире, чем, скажем, двадцать лет назад?

— О да.

— Вы не могли бы мне сказать, на какой стадии операции вы вводили гиосцин? Во время предварительного расследования на этом особо не заостряли внимание.