Убийство в Амстердаме - [47]

Тео ван Гог не был таким. Фунда работала с ним однажды в телевизионной «мыльной опере», мало чем отличавшейся от «Наджиба и Юлии», о турецкой матери (которую играла Фунда), пытавшейся помешать дочери встречаться с голландским парнем. Ей очень нравилось работать с Тео: «Он был просто прелесть, хотя иногда говорил ужасные вещи». Тео, рассказывала она, можно было убедить в том, что роли турок должны быть более реалистичными, менее стереотипными. Но он был способен и на глупости: «Однажды он сказал мне, что ему удалось вписать в сценарий реплику, на которую никто не обратил внимания. Реплика такая: «Плевал я на Аллаха». Он радо-

10

Фильм Айаан Хирси Али «Покорность», режиссером которого был Тео ван Гог, построен по тому же принципу, что и «Монологи под паранджой». Но его создатели пошли дальше. Когда «Монологи под паранджой» впервые ставились в Амстердаме, афишу, на которой была изображена женщина в прозрачной черной парандже, быстро заменили, потому что мусульманские активисты пригрозили разбить окна театра. На новой афише женщина была полностью одета. Первые кадры «Покорности» показывают женщину, преклоняющую колени на молитвенном коврике. Камера медленно движется вниз, охватывая с головы до ног ее обнаженное тело под прозрачной паранджой. Затем в одиннадцатиминутном фильме мы видим тексты из Корана, проецируемые на кожу обнаженных женщин, тексты, в которых говорится о покорности женщин отцам, братьям, мужьям и Аллаху. С точки зрения многих мусульман, это была преднамеренная провокация.

Айаан не опровергает этого. Она и задумывала фильм как провокацию. Она ожидала, что часть мусульманского мира набросится на нее. Но «если вы хотите завязать дискуссию и заставить людей думать, вы должны поставить перед ними дилеммы». Айаан считает, что «все, за исключением физического и словесного насилия, должно быть допустимо».[33]

А это значит, что можно показать корчащуюся на полу обнаженную женщину с синевато-багровыми рубцами на спине и бедрах, рассказывающую, как ее высекли за то, что она спала со своим возлюбленным. Поверх ее ран мы читаем слова из Корана: «Женщине и мужчине, виновным в прелюбодеянии или внебрачной связи, наносят по сто ударов плетью каждому…»

Значит, можно показать обнаженную спину другой женщины, рассказывающей о том, что ее изнасиловал нелюбимый муж:

Разденься, приказывает он мне, и я покоряюсь

Не ему, а Тебе.

В последнее время выносить мужа становится все тяжелее.

О Аллах, молю, дай мне силы выносить его.

Или, боюсь,

Моя вера ослабнет.

Или третью женщину, с лицом, распухшим от побоев мужа-тирана

О Всевышний, покорность воле Твоей дарует мне лучшую жизнь в загробном мире,

Но я чувствую, что цена, которую я плачу моему мужу за защиту и содержание, слишком высока.

Не знаю, сколько еще я смогу покоряться.

Или четвертую, которую дядя регулярно насиловал в своем собственном доме и бросил, когда она забеременела. Она знает, что отец убьет ее за то, что опозорила семью:

О Аллах, дающий и берущий жизнь.

Ты увещеваешь всех правоверных обращаться к Тебе, чтобы достичь блаженства.

Я всю свою жизнь обращалась только к тебе. И теперь, когда я молю о спасении под своей паранджой, Ты остаешься нем как могила, к которой я стремлюсь.

Не знаю, как долго я смогу покоряться.

Самые близкие друзья отговаривали ее от съемок фильма. Они считали, что ничего хорошего из этого не выйдет. Но у Айаан имелся ответ для всех сомневающихся и критиков, который заслуживает, по крайней мере, уважения. «В долгой истории евреев и христиан, стремившихся к просвещению, – писала она, – непременно фигурируют люди, которые считали, что анализ священныхтекстов приводит к обратным результатам и показывает, какие они нелепые, жестокие или несправедливые. Я скопировала свою стратегию с иудейско-христианской критики абсолютизма, основанного на вере.

Именно с этой точки зрения следует смотреть на первую часть фильма «Покорность».[34] Насколько эффективна выбранная мной стратегия, должно быть понятно каждому, кто знаком с историей критики религии на Западе».

В целом трудно не согласиться. Другой вопрос, было ли это разумно с ее стороны. Но благоразумие – не всегда самый быстрый путь к необходимым переменам. Те, кто осмеливается бросить вызов догмам, оправдывающим притеснения, не всегда благоразумны. Сопротивление не всегда благоразумно, но порой необходимо. В случае с фильмом Айаан проблема заключается в намеченной цели. Она написала сценарий на английском языке – то есть он, очевидно, предназначался для международной аудитории. Тео ван Гог говорил о попытке продать фильм арабской телевизионной компании Аль-Джазира (смелая, но на удивление наивная идея). Если фильм предназначался для иранских аятолл, имамов Саудовской Аравии или старейшин горных деревень Рифа, вероятность того, что они увидят его, практически равнялась нулю. Фильм показали только по голландскому телевидению в передаче, посвященной культуре и ориентированной на интеллектуалов. В столь ограниченном контексте Айаан Хирси Али не могла претендовать на роль Вольтера. Вольтер бросал оскорбления в лицо католической церкви, одного из двух самых влиятельных институтов Франции восемнадцатого века, в то время как Айаан рискнула оскорбить лишь меньшинство, которое и без того чувствует себя уязвимым в сердце Европы.