Убийство, совершённое во вторник - [38]

Никитенко усмехнулся, – батя был доволен. А то всё раньше упрекал меня, что я не любил его собаку.

– Почему вы решили всё-таки убить Светлану?

– Я же вам объяснил, случай подходящий.

– И вам не было жалко ни в чём неповинную женщину?

– А почему собственно я должен её жалеть?! – спросил он холодно и окинул следователя неприязненным взглядом.

Глава 15

Май входил в пору цветения.

Казалось, всё в подлунном мире от маленькой былинки до столетнего дуба радовалось весне и жизни.

И почти никто не задумывался о том, что жизнь, это не только нежность яблоневых лепестков на губах, но и солоноватый привкус крови… Своей или чужой, не в этом суть…

– Как несовершенен и жесток, может быть этот мир, – думала про себя Мара Ильинична, ласково проводя пальцами по щеке тоскующего о матери племянника.

Вслух она говорила, – всё образуется, Игорёша. Надо жить.

И он кивал ей, с трудом сдерживая слёзы.

Андриана Карлсоновна Коваль приехала в детективное агентство спустя два дня.

День клонился к закату. Но над первыми цветами ещё кружились пчёлы и рокотали шмели.

– Хорошо у вас тут, – вздохнула Коваль.

Мирослава и Морис отвыкшие жить в большом шумном городе не возразили ей.

– Я очень благодарна вам, – обратилась Андриана Карлсоновна к детективам, удобно устроившись в кресле в кабинете Волгиной, – вернее мы все вам благодарны, я, Мила, Эвелина. С нашей девочки сняты все подозрения.

Коваль тяжело вздохнула, – и кто бы мог подумать, что Остап способен такое сотворить. Ведь это уму непостижимо!

– Нет, я понимаю ревность, – попыталась она спорить сама с собой. Взять хотя бы того же Отелло! Но ведь ему даже в голову не приходило, что вместо Дездемоны он может убить жену Кассио!

– У Кассио не было жены, – тихо обронил Морис.

– Но была возлюбленная Бьяко. Отелло же не тронул её.

Детективы промолчали. Им не хотелось уточнять, считала ли Андриана Карлсоновна поведение Никитенко правильным, если б он застрелил Эвелину.

Вместо этого Мирослава спросила, – как чувствует себя Эвелина?

– Неплохо, принимая в расчёт всё то, что случилось с ней за последнее время.

И помолчав, добавила, – она образумилась и порвала с Генкой.

– А как же ребёнок? – тихо спросил Морис.

– А что ребёнок? – не моргнув глазом, ответила Коваль, – вырастим. Нас трое.

– Трое?

– Ну, да, Эвелина, Мила и я.

– Ах, да.

– А вы знаете, что я решила? – Андриана Карлсоновна всем корпусом резко повернулась к Мирославе.

– Я же не умею читать мысли, – улыбнулась Мирослава.

– Умеет, ещё как умеет, – подумал про себя Морис.

А Коваль продолжила, – я решила, что хватит мне размениваться на мелочи!

– В смысле?

– Долой кошек, собак и ревнивых мужей!

– За что же вы так на них ополчились? – едва заметно улыбнулась Волгина.

– Да, ни на кого я не ополчилась, – отмахнулась Коваль, – их, конечно, бедолаг тоже не брошу на произвол судьбы. Но я решила, что мне пора и за крупные дела браться! Как вы думаете, Мирославочка? – прищурила Коваль лукаво правый глаз.

– Ну, что ж, попробуйте свои силы, Андриана Карлсоновна.

– Небось, думаете, что бабка из ума выжила?

– Ну, что вы!

– А вы не боитесь конкуренции?

Морис не выдержал и рассмеялся.

– Вот, вот, – Андриана Карлсоновна метнула в него неодобрительный взгляд.

А Мирослава серьёзно проговорила, – к сожалению, Андриана Карлсоновна, работы хватит и нам и вам и многим другим детективам.

– Вот и я так же думаю. Спасибо вам ещё раз, коллеги, и мне пора. Мила с Эвелиной меня, поди, уже заждались.

Детективы переглянулись.

– В самом деле, уже смеркается. Может вас довезти до города? – предложила Мирослава.

– Нет, что вы! Меня домчит быстрее ветра мой верный конь.

И несколько минут спустя детективы, стоя у ворот, смотрели на быстро удаляющийся мотоцикл, уносящий в своём седле их неугомонную… коллегу.

Прошло ещё три дня, прежде чем в детективное агентство позвонил следователь Наполеонов. Поздоровавшись с Морисом, он попросил к телефону Мирославу.

– Пожалуйста, – с лёгким удивлением в голосе отозвался Миндаугас и позвал, – Мирослава, с вами хочет говорить Шура.

– Да, – взяла трубку из рук Мориса Мирослава.

– Я прочитал твою книжку, – начал он, обойдясь без предисловий.

– Мою? – не сразу поняла она.

– Ну, да, этого англосакса Кларка.

– И как? – спросила Мирослава.

– А так, что я бы не отказался питаться так, как кормят французских школьников.

– Ты же не любишь овощи, – усмехнулась Мирослава.

– И тем не менее! Однако ты не за что не догадаешься, что же мне там понравилось больше всего.

– Могу предположить, что слова Шарля де Голля: «Жизнь – это не только работа. Чрезмерный труд доводит до безумия».

– Вот! Вот! – горячо воскликнул Наполеонов, – а у нас работа, работа, работа! Даже странно, что мы все ещё не сошли с ума! – сердито проговорил Наполеонов и повесил трубку.

Его негодование, должно быть, долетело до самых небес, потому что луна, дотоле щедро разливавшая свой свет, внезапно скрылась за большим облаком.

Может быть, если напрячь зрение, или вооружиться телескопом, а ещё лучше довериться полёту воображения, то можно прочесть оставленную лунным лучом запись, – ушла на базу за новой партией блеска, отправилась в отпуск и все кому надо, светите себе сами.