Убийство, совершённое во вторник - [35]

Первым делом он созвонился с сыном квартирной хозяйки Никитенко Константином Глебовичем Глубининым и поинтересовался, заключила ли его мать Лукерья Петровна договор при сдаче квартиры.

Константин Глебович говорил в трубку непонятно что, спотыкаясь на каждом слове и упирая на то, что его матери 90 лет.

Наполеонов коротко объяснил Глубинину суть проблемы, намекнув на убийство. И сказал, что если Глубининым не нужны разбирательства с налоговой, то поговорить придётся с ним.

Константин Глебович тотчас согласился и, назвав адрес, спросил, – когда вас ждать?

– Через сорок пять минут.

Но прибыл к Глубининым Наполеонов только через 1 час.

Константину Глебовичу было на вид лет шестьдесят пять.

Встретив следователя, он сразу же провёл его в комнату своей матери, успев шепнуть, что об убийстве Светланы Климовой ей не говорили.

Лукерья Петровна сидела в глубоком кресле, обитым синим плюшем, и выглядела абсолютно спокойной.

– Если бы мне было за девяносто, – подумал Наполеонов, – я бы тоже ни о чём не беспокоился.

Следователь предъявил ей фотографию Никитенко и спросил, он ли снимает у неё квартиру.

Лукерья Петровна утвердительно кивнула и спросила, почему таким приличным на вид молодым человеком интересуется полиция.

Константин Глебович опередил следователя и быстро проговорил, – мама, твой приличный человек оказался брачным аферистом.

– Не может быть! – вырвалось у старушки.

– В этом мире, к сожалению, может быть всё, – проговорил следователь.

– Надо же! Какая неприятность! – Лукерья Петровна сложила руки на груди, а потом спросила, – вы хотите его арестовать?

– Сначала поговорить, чтобы убедиться, что это именно тот, кого мы ищем.

– Ну, да, ну, да.

– Вы дадите нам запасной ключ?

– Конечно, – и обратившись к сыну, велела, – Костя, дай товарищам из милиции ключ.

– Хорошо мама.

Следователь распрощался с пожилой дамой, получив ключ у её сына, и направился к двери.

Константин Глебович догнал его и проговорил, – только умоляю вас, ничего не говорите маме об убийстве. Сами понимаете, возраст, и сердце у неё уже не как у девочки.

– Я всё понимаю, не волнуйтесь.

В квартире Лукерьи Петровны была оставлена засада, хотя надежды на то, что Никитенко появится в ней, почти не было.

Он и не появился…

Через два дня по оставленному Лукерье Петровне следователем телефону позвонил её сын.

Волнуясь, Константин Глебович сообщил, что матери позвонил Никитенко и сказал, что от квартиры он отказывается, так как должен срочно уехать из города.

– То есть Никитенко не заплатил вашей матери за квартиру?

– Скорее наоборот, – отозвался Константин Глебович, – он оплатил матери вперёд за три месяца и деньги остались. Мать предложила ему забрать лишние. Но он как-то странно засмеялся и повесил трубку.

– Спасибо, Константин Глебович, что позвонили.

– Так не за что, – отозвался Глубинин.

Оперативники навестили родителей Никитенко.

Но результат был нулевой. То ли они, действительно, ничего не знали, то ли не желали сообщать полиции, где скрывается их сын.

Отец Никитенко больше отмалчивался, а мать напирала на то, что мальчик давно вырос и живёт отдельно.

Один из оперативников не выдержал и заявил, что он вот тоже давно вырос и живёт отдельно от родителей двадцать лет. Однако место своего жительства от родителей не скрывает и даже более того, зазывает их в гости, чуть ли не на все праздники. А уж звонит им пару раз в неделю обязательно.

– Значит, вашим родителям повезло больше, чем нам с отцом, – поджала губы мать Никитенко.

– Чёртова баба! – выругался второй оперативник, когда они вышли из подъезда.

– Согласен, – сказал первый.

– Печёнкой чую, что она что-то знает.

– Надо намекнуть следователю, чтобы изъял у них телефоны. Не может быть, чтобы он не звонил родителям.

– Нужен ордер. А для ордера причина.

Мирослава решила пойти другим путём. Она утром следующего дня отправилась по адресу квартиры, которую Никитенко снимал прежде. Наводку на неё ей дала всё та же Софья Маврина.

Знала о ней, конечно, и вышедшая на свободу Эвелина. Но её Мирослава решила пока не тревожить.

Квартира была снова сдана, и жили в ней новые жильцы, молодая семейная пара. Они не стали расспрашивать детектива, зачем ей телефон их квартирной хозяйки, просто дали его.

Из чего Мирослава сделала вывод, что снимают они жильё на законных основаниях.

Детектив медленно спускалась по лестнице, раздумывая о том, есть ли смысл звонить квартирной хозяйке и встречаться с ней.

Мирослава уже склонилась к тому, чтобы отложить звонок, как распахнулась дверь и в подъезд в полном смысле слова ввалилась полная дама лет шестидесяти. Она уронила на пол сумки и остановилась, чтобы перевести дыхание.

Мирослава дошла до запыхавшейся женщины и предложила, – давайте я помогу вам поднять сумки на этаж.

– Вы не шутите, голубушка? – воскликнула та усталым голосом.

– Не шучу, – улыбнулась детектив.

– Тогда буду вам бесконечно благодарна.

– Мирослава подняла и впрямь тяжёлые сумки и спросила, – на какой этаж?

– На пятый.

– О! – вырвалось у детектива, – я как раз только что оттуда спустилась.

– В гости приходили?

– Нет, в 37 квартиру расспросить о прежнем квартиранте. Однако хозяйку не застала и квартира снова занята.