Убийство с третьей попытки - [31]

— Филип, вы можете идти?

Этвуд очнулся.

— Да, конечно. Это был мужчина! — воскликнул он с выражением полнейшей растерянности, и Ален понял, в чём дело: Этвуд был ошеломлён нападением неизвестного, так как до сих пор считал, что на его жизнь покушалась миссис Рэтленд.

— Идёмте, вас перевязать надо.

Ален запер на засов дверь и вслед за Этвудом поднялся по лестнице. Придя к себе, Этвуд правой рукой достал из шкафа коробку с ватой и бинтами. Ален помог ему снять рубашку, продезинфицировал рану и наложил повязку, после чего Этвуд лёг на кровать, а Ален уселся рядом и спросил:

— Зачем вы вышли из дома?

Этвуд искоса посмотрел на него, потрогал повязку и после некоторого колебания сказал:

— Я думал, что меня ждёт Кэт.

— Почему?

Этвуду явно не хотелось отвечать на этот вопрос, однако после того, как Ален только что пришёл ему на помощь, открыто уклониться от столь прямого вопроса было невозможно, и он нехотя сказал:

— Кто-то бросил камешки мне в окно. Я сам бросал ей в окно камешки, поэтому подумал, что это она.

— А внизу вы никого не заметили?

— Нет, уже было темно.

— Кто же это мог быть?

— Понятия не имею.

— До сих пор вы подозревали миссис Рэтленд, — сказал Ален.

Этвуд, по-прежнему неохотно, кивнул:

— Я тогда понял, что вы догадались.

— Филип, скажите честно, вы считаете, что я лезу не в своё дело?

— Нет, почему? — неопределённо ответил тот.

— Тогда я хочу ещё кое-что спросить.

— Я знаю, что вы спросите, — сказал Этвуд, глядя в потолок. — Только лучше не спрашивайте. Именно вам-то я и не могу ответить.

— Ну тогда я пойду, — хмуро сказал Ален и встал, однако тут он вспомнил услышанный в саду обрывок фразы и решил, что должен поставить об этом в известность Этвуда.

Его сообщение произвело сильное впечатление.

— Этот голос вам никого не напомнил? — спросил Этвуд, приподнявшись на локте.

— Нет, они стояли далеко, я едва разобрал слова. Мужчину я совсем не разглядел, а женщина была в тёмной шали с золотистыми блёстками, — Ален задумался. — По-моему, я уже видел такую шаль прежде, только не помню, на ком, — он мысленно набросил шаль по очереди на каждую из живущих в доме женщин, но ни одна картина не вызвала в нём никакого отзвука. — Забыл, — сказал он с сожалением.

— Постарайтесь вспомнить, — настаивал Этвуд. — Если б мы узнали, кому принадлежит шаль, то наверняка определили бы и мужчину. Хотя вообще-то совсем необязательно, чтобы их разговор имел именно тот смысл, какой мы ему придали, — добавил он, поразмыслив. — Вы слышали слишком мало, чтобы судить наверняка.

— А на мой взгляд, вполне достаточно, но поскольку я всё равно забыл, на ком видел эту шаль, то спорить не о чем. Хотя постойте… да, точно, вспомнил! Шаль лежала на кресле в гостиной, там тогда все были, но кто её туда положил, я не заметил.

— А я такой шали вообще не видел.

Они помолчали, затем Ален сказал:

— На вашем месте я бы на ночь запирал дверь на ключ.

— Хорошо, я закрою. К тому же у меня есть револьвер. Вот уж не думал, что придётся в собственном доме принимать такие меры.

Ален подумал, что сейчас самое время посвятить Этвуда в то, что Хилтон — любовник Дорис; раз речь зашла о паре, они выдвинулись на первый план, однако как объяснить, откуда он это знает? Будь Этвуд с ним откровеннее, он честно сознался бы, что подслушивал, пользуясь потайным ходом, однако скрытность Этвуда удерживала его от такого признания, и вместо этого он сказал:

— Одну возможность мы упустили. Надо было сразу выяснить, кого из мужчин нет в доме. Он ведь удрал в парк и, если вернулся, то конечно же позже нас. Теперь-то поздно, но может, попробуем?

— Пустой номер. Во-первых, уже полчаса прошло, во-вторых, это вообще бесполезно. Генри взял у меня ключи и попросил не закрывать левую дверь на засов. Они с Томасом о чём-то поспорили насчёт часовни и пошли смотреть на неё при лунном свете.

— Интере-есное совпадение… — протянул Ален.

— Лично я никакого совпадения здесь не вижу, — возразил Этвуд. — К тому же совсем необязательно, чтобы этот человек жил здесь, — добавил он.

Ален подумал про доктора Ратли, и ему показалось, что Этвуд думает тоже о нём.

Идя к себе, Ален сообразил, что запер на засов дверь, через которую собирались вернуться Блейки, и пошёл вниз. Подходя к двери, он услышал, что снаружи кто-то дёргает за ручку. Ален бесшумно отодвинул засов, а затем резким движением распахнул дверь — кто-то отпрянул назад, затем из темноты раздался голос Генри Блейка:

— Ну и напугали вы меня! — Он подошёл ближе. — А я думал, что это проделки Томаса: запереть дверь и оставить меня на улице.

— Вы разве не вместе ходили?

— Мы пошли смотреть на часовню, но по дороге потеряли друг друга. Я думал, он и сам туда доберётся, ждал-ждал, но он так и не пришёл. Наверно, сбился с тропинки. Я-то здесь хорошо ориентируюсь, а он в темноте мог заблудиться. Вы не знаете, вернулся он или нет?

— Не знаю, — ответил Ален, а про себя добавил: «Но очень хочу узнать».

Генри направился к комнате Томаса, и Ален пошёл вместе с ним. Комната Томаса была пуста.

— Выходит, он и правда заблудился, — озабоченно сказал Генри. — Придётся идти его искать.

Едва он это произнёс, как раздалось хлопанье входной двери, затем на лестнице послышались шаги и появился Томас. Одежда его была в беспорядке, правый рукав лёгкой матерчатой куртки порван, а брюки на коленях испачканы землёй.