Убийство под микроскопом: записки судмедэксперта - [8]
Те женщины, которые активно сопротивлялись или по счастливой случайности сумели спастись от насильника, как правило, из-за шока, вызванного внезапностью нападения, дают самые противоречивые сведения о личности преступника – его возрасте, внешности, предметах одежды. В таких случаях значительную, иной раз решающую, роль играют данные судебно-медицинской экспертизы. В практике автора тоже случалось нечто подобное – вот, к примеру, так называемое Александровское дело.
Все началось с обыкновенного телефонного звонка. Звонили из уголовного розыска. Предстоял срочный выезд в Александров.
Первый сигнал о появлении в городе крайне опасного преступника прозвучал еще в сентябре прошлого года. Тогда в двух километрах от Александрова среди бела дня было совершено нападение на молодую женщину, ехавшую на велосипеде по проселочной дороге. Неизвестный схватил ее за руки и сбросил с велосипеда, но, увидев мужчину, проходившего неподалеку, скрылся в лесу. Затем – дважды в ноябре и середине января – подобные инциденты с нападением на женщин повторились.
Особенно тяжкое преступление было совершено вечером 13 ноября. Утром следующего дня на железнодорожных путях за будкой стрелочного поста был обнаружен труп Татьяны Агеевой – восемнадцатилетней девушки, работавшей в одном из цехов радиозавода. Судебно-медицинской экспертизой было установлено, что смерть ее наступила от тупой травмы головы, причем перед смертью потерпевшая была изнасилована.
По поводу всех нападений прокуратурой города были возбуждены уголовные дела, но несмотря на все усилия задержать преступника не удалось. Теперь зимой после наступления темноты в Александрове трудно было встретить на улице одинокую женщину или девушку: с работы они возвращались группами по несколько человек, или же их встречали мужья, родные, знакомые.
Женщины, которым удалось спастись от насильника, как правило, дают самые противоречивые сведения о личности преступника – его возрасте, внешности, предметах одежды…
В уголовном розыске мне показали план-схему города, где крестиками были обозначены места, в которых совершались нападения. Концентрировались они в одном районе, неподалеку от вокзала. Это позволяло предполагать, что действует одно лицо, хотя все потерпевшие, чудом оставшиеся в живых, давали крайне противоречивые сведения о преступнике. Одна называла его высоким, другая – низким, третья – человеком среднего роста. Относительно возраста мнения тоже расходились – от семнадцатилетнего парня до мужчины средних лет. То же касалось и других особенностей: цвета волос, одежды, особых примет. В общем-то эти противоречия можно было объяснить: большинство нападений происходило в вечернее или ночное время, неизвестный действовал быстро и дерзко, к тому же неожиданность происходящего и сильный испуг не позволили никому из женщин разглядеть и запомнить приметы преступника.
Последней его жертвой стала Валентина Соколова, 23 лет, работавшая на междугородней телефонной станции. Впоследствии подруги Валентины рассказывали, что незадолго до конца смены, между девятью и десятью часами вечера, ей звонил какой-то мужчина. Но Соколова пренебрежительно отозвалась о нем и не согласилась на свидание. Ни имени, ни фамилии незнакомца она не назвала. В десять вечера, закончив работу, Валентина Соколова вышла из здания станции вместе с Галиной Чудновой. Валентина жила в Карабанове, автобус туда отправлялся около половины одиннадцатого с привокзальной площади. Чуднова оказалась последней, кто ее видел.
Множественные ссадины и царапины, разорванное платье, пуговицы от кофточки и платья, разбросанные рядом, свидетельствовали о борьбе потерпевшей с насильником.
Почти сутки спустя, вечером шестого марта, труп Валентины был обнаружен в сарае неподалеку от вокзала. На теле и одежде девушки имелись яв ные следы насилия. Множественные ссадины и царапины, разорванное платье, пуговицы от кофточки и платья, разбросанные рядом, свидетельствовали о борьбе потерпевшей с насильником. Версия о том, что это преступление могло быть совершено тем же лицом, что и предыдущие, подтверждалась не только диапазоном действий неизвестного, который не выходил за пределы территории, прилегающей к вокзалу, но и обстоятельством особого рода, которое, скажу, забегая вперед, сыграло главную роль в раскрытии всей серии преступлений. Еще в ноябре прошлого года при судебно-медицинском исследовании тела Агеевой эксперты обратили внимание на имевшиеся на груди и на спине, над левой лопаткой, женщины следы укусов, образованных действием зубов человека… Повреждения от четырех укусов были обнаружены и на теле Соколовой. Таким образом, «почерк» преступлений совпадал. Но кто был их исполнителем?
^ * *
Когда утром следующего дня в областном управлении внутренних дел сравнивались крупномасштабные фотографии следов укусов, даже не прибегая к специальным исследованиям, можно было предположить, что повреждения образованы зубами одного человека. В бюро судебно-медицинской экспертизы кожу, изъятую с тела Соколовой, я осмотрел под микроскопом, попытавшись сопоставить ссадины на ней со следами зубов на коже Агеевой. Прошлогодний препарат, бережно хранившийся в холодильнике, теперь был извлечен из архива. В общем-то мы располагали не таким уж скудным материалом: следы шести укусов, если они оставлены одним лицом, что-нибудь да значат! Большую помощь в предварительной стадии расследования оказал нам стоматолог В. Г. Мартынов. Он первый высказал предположение, что у преступника имеются дефекты зубного аппарата, в частности, отсутствует один зуб на нижней челюсти, а также предположил, что лицо неизвестного не очень широкое, даже худощавое. Это было уже кое-что.
