Убийство по лицензии - [20]

В ответ тот только тяжело вздохнул:

— Не думаю, что это лучше, чем любовь роковой женщины.

— Зато намного опаснее, — парировала его собеседница и бросила выразительный взгляд на старинные настенные часы: — Ну как, теперь у вас хватит материала для статьи?..»

Они расстались почти друзьями. По крайней мере, Славе казалось, что они знакомы с Раисой Александровной лет сто и все сто лет провели рука об руку или бок о бок, по крайней мере, на одной лестничной площадке. На прощанье ему пообещали как-нибудь устроить отдых за счет фирмы. Если, конечно, статья ей понравится.

Мечтая о смуглых таитянках с бархатной кожей крымского персика, о запрятанных в пещерах кладах, бригантинах с алыми парусами, о пиратах, которых он побеждает, и об абсолютно бесплатных путешествиях, Слава дописывал рекламную статью.

Слова легко ложились на бумагу!

В окно беспощадно лупил первый майский ливень. Тяжелый вздох нарушил средневековую тишину комнаты. Подрагивающие руки потянулись к каминной полке, достали небольшую черешневую трубку, мимоходом погладили ее черное, отполированное многими касаниями гладкое тело — и в комнате разлился аромат дорогого табака. Сизые прозрачные хлопья потянулись в раскрытую форточку, смешались с запахом свежевымытой зелени, с запахом грозы.

Что ж, пора решить, что делать с офицером, с которым она встречалась на днях. Этот человек выглядит очень плохо: череп обтянут землистой кожей, под глазами расплываются темные круги, мелко дрожат пальцы рук. Можно поспорить, что у него гемоглобин ни к черту. Хотя здесь дело не в гемоглобине.

— Много работы? — участливо, как бы между прочим, спросила она. Это прозвучало как вежливая попытка завести непринужденный разговор.

В ответ Стеценко только отрицательно мотнул головой, давая понять, что своими проблемами он делиться не намерен. Все ясно, на контакт он идти не желает — слишком скрытен, эдакая кантовская «вещь в себе». Странно, что он вообще решился обратиться в их фирму. Впрочем, как выяснилось, это заботливые друзья из фонда ветеранов постарались. Забота о друге — прекрасная штука, но, видимо, этот «друг» плохо представляет, чем занимается «Нескучный сад». Ему кажется, что достаточно заявиться сюда, плюхнуться в кресло, отмолчаться в ответ на все вопросы, и при этом его обязаны развлечь на всю катушку.

Впрочем, многое и так ясно, даже гадать не надо, что гнетет неразговорчивого клиента. Есть факты его биографии и кое-какие косвенные сведения, добытые любезным Костей по своим каналам. А некоторые признаки говорят о том, что не за приключениями он отправился в Чечню, не за острыми ощущениями. У него была какая-то определенная цель. Но какая?

Сотруднице отдела конфиденциальной информации удалось встретиться с бывшей подругой Стеценко Юлией. Так, случайное знакомство в поезде, разговор двух попутчиц в пустом купе. Неужели еще осталась на свете женщина, которая не сдастся под напором участливого внимания сотрудницы из отдела конфиденциальной информации фирмы «Нескучный сад»? Юля доверчиво поведала всю свою жизнь внимательной сотруднице, не подозревая о том, что у той в сумочке лежал диктофон.

И вот теперь Раиса Александровна раз за разом прослушивает запись разговора с Юлей. Фон — романтический перестук колес, шуршание газеты, в которую завернута холодная железнодорожная курица, мелодичный звон ложечки в стакане с чаем.

Стоп! Одно место особенно заинтересовало ее, она прокручивала его снова и снова, пытаясь проникнуть в особый смысл этих слов.

«— Он вернулся оттуда совсем ненормальный… Раньше он таким не был…

— А зачем он туда вообще поехал? — участливо спросила сотрудница. — Его призвали?

— Нет… Вы думаете, он меня поставил в известность зачем? — горько усмехнулась Юля. — А после возвращения вообще все пошло наперекосяк…»

Магнитофон включился на быструю перемотку. И вновь голос Юли:

«— …Однажды я здорово за него испугалась, думала, он с ума сошел… Мы пошли на пикник, кто-то разбил у костра бутылку с кетчупом, а Игорь случайно попал левой ногой в лужу с осколками и испачкал туфли. Что с ним тогда случилось — не пойму… Он как-то в лице изменился, побледнел, но ни слова… Только смотрю — зубы сцепил и желваки под кожей играют… Отошел от костра — и в траву. Стоит, ботинок вытирает. Мы его зовем: Игорь, идем, бокалы налиты. А он ни в какую. Стоит и вытирает, стоит и вытирает… Как конь ногой землю роет. И лица на нем нет, глаза остановились, на ноги уставился как безумный. Мы хохочем, говорим, ладно бы дерьмо, а то — кетчуп! А он стоит и вытирает, вытирает…»

Палец Раисы Александровны уверенно нажал кнопку «стоп». Подсознательная ассоциация здесь прозрачна: кетчуп — кровь. Что-то он сделал там, в Чечне, что-то совершил такое, что не дает покоя. Что же? Можно предположить главное — или он кого-то убил, или из-за него кто-то погиб. И теперь он не может отделаться от воспоминаний. Причем, по всей видимости, болезненное состояние углубляется, с Юлей они расстались.

Значит, от этой печки и стоит плясать. Та программа развлечений, которую предложил главный сценарист фирмы Коля Ершов, как всегда романтичный, увлекательный и дорогой, здесь абсолютно не годится. У Коли, конечно, замечательная фантазия. Но если ему кажется, что плавание на роскошной яхте в субтропических широтах с роскошной гаитянкой, обвешанной гирляндами тропических цветов, способно отвлечь человека, который не в силах отделаться от своего прошлого, то он ошибается. Нет, конечно, на какое-то время это поможет Стеценко, но когда он вернется в привычную жизнь, на него с новой силой навалятся старые проблемы. Здесь нужен не ординарный сценарий, могущий позабавить скучающего богатея, а совершенно нестандартный. Который немногие могут выдержать.