Убийство на Знаменской - [13]

— Это тоже может быть манёвр, призванный сбить нас с толку, — буркнул Гаевский. — Мы ведь пока не знаем, что похищено. Вдруг в кармане убитого лежал бриллиант на сорок карат? Вдруг он носил конверт с казначейскими облигациями на пятьдесят тысяч рублей? Тогда сто двадцать рублей — просто пшик!

Путилин, убедившись, что спорщики никак не желают уступить друг другу, примирительно поднял руку, требуя тишины:

— Господа, все эти мудрствования пока выглядят совершенно бесплодными. Давайте определимся с порядком наших действий. Итак, начнём с личности погибшего. Что можно сказать о нём?

— Его личность пока не установлена. Составлена подробная опись вещей, принадлежавших покойному, готов вам её вручить, — проговорил товарищ прокурора. — Погибший, судя по всему, имел инициалы «К.К.».

— Очень хорошо, давайте опись, — кивнул Путилин. — Я вернусь на Гороховую и дам распоряжение провести во всех полицейских частях представление описи городским дворникам. Если наш «К.К.» — житель Санкт-Петербурга, то уже назавтра мы будем знать его фамилию. Так, пойдём далее. Меня особо интересует направление движения второй пары, той самой, что покинула гостиницу в четверть шестого утра.

— Нам известно, что вышедши из дома свиданий, мужчина и женщина не воспользовались услугами извозчиков, стоявших подле здания, — доложил Иванов. — Парочка пешком двинулась в сторону Знаменской площади.

— Возможно, они умышленно не пожелали брать извозчика подле гостиницы, понимая, что мы постараемся проследить их путь, — предположил Путилин. — Извозчика без труда можно взять на площади. Вы, господа, вот что сделайте: побеседуйте с возницами, работающими на Знаменской площади, может, кто-то и подвозил нашу парочку. Да, кстати, есть описание их внешнего вида?

— Да, весьма хорошее, притом, — заверил Иванов.

— Вот и замечательно, вам, как говорится, и прикуп брать. А я со своей стороны постараюсь вам помочь, но пока не буду объяснять как…

Путилин сделал паузу, собираясь с мыслями.

— Далее, — продолжал начальник сыскной полиции, — мне очень интересна дамочка, в сопровождении которой погибший явился в гостиницу. Почему она ушла ранее? Если её уход планировался с самого начала, то для чего погибший брал номер на всю ночь? Хотел отоспаться? Ему — что, негде было поспать? На бродягу он не похож, наверняка, имеет свою квартиру. Но если её уход не планировался изначально, то он — этот уход — весьма напоминает бегство. Проститутка спешит покинуть номер, расчищая тем самым место для убийц… В общем, дамочка мне представляется весьма интересной, её надо искать. Что скажете на сей счёт?

Вопрос был адресован сыскным агентам. Те молча переглянулись. Отвечать взялся Гаевский:

— Описание дамочки самое общее. С одной стороны, свидетели говорят о её рыжих волосах, а поскольку рыженьких женщин всё же не так много, то это обнадёживает. Но что-то мне подсказывает, что наша «рыженькая» вовсе никакая не рыженькая, а просто стриженая женщина с париком на голове. Утешает то, что есть надежда на её опознание свидетелями.

— Ну, Владислав, я не буду учить вас тому, что делать, — кратко уронил Путилин.

— Так точно, ваше высокоблагородие, не надо. Обратимся во врачебно-полицейский комитет, «подёргаем» на опознания билетных проституток.

— Да, вы уж подёргайте, подёргайте, да поживее, давайте, — кивнул начальник Сыскной полиции.

— Беда в том, что наша «рыженькая» может быть безбилетной проституткой, — вздохнул товарищ прокурора. — Тогда от всех этих опознаний толку будет чуть.

— Совершенно справедливое замечание, — согласился Путилин. — Я даже более того скажу: наша «рыженькая» вовсе может не быть проституткой. Если она член банды, и её использовали лишь для того, чтобы заманить жертву в дом свиданий, то окажется, что мы вообще не там её ищем. Однако, сие обстоятельство вовсе не отменяет необходимости организации и проведения опознания нашими свидетелями проституток, получивших жёлтые билеты в Санкт-Петербурге. Понимаете меня?

— Разумеется, ваше высокоблагородие.

— Очень хорошо. Пойдём дальше: мне не совсем понятно, почему между номерами оказалась дверь? — продолжил Путилин. — Это что, нормальная для данного заведения практика — устраивать скрытые мебелью проходы в стенах?

Поскольку никто из присутствующих не взялся отвечать на этот вопрос, со стула поднялся помощник пристава («сидите!» — махнул ему Путилин):

— Ваше высокоблагородие, я задал этот же вопрос управляющему. Он объяснил происхождение дверей так: некоторые номера на втором и третьем этажах до ремонта были двухкомнатными. В ходе ремонта все номера сделали однокомнатными. Существовавшие межкомнатные двери закладывать кирпичом не стали, а просто закрыли замками и заставили мебелью.

— Пресловутые замки открываются перочинным ножиком или карандашом, — иронично заметил Агафон Иванов, — если их вставить вместо дверной ручки.

— И много здесь таких номеров? — уточнил Путилин.

— Управляющий сказал, что по два с каждой стороны коридоров на втором и третьем этажах.

— То есть восемь, — Путилин покачал головой. — Гм-гм, а давно ли был проведён ремонт?

— В 1878 году, ваше высокоблагородие.