Убийство на водах - [31]

Прозвучало еще несколько куплетов, и романс закончился. В зале на миг воцарилась тишина. Потрясенные слушатели молчали. Но чье-то робкое «браво», словно неосторожное эхо, разбудившее заснеженные склоны гор, обрушило лавину оваций.

Ардашев не отрывал от глаз театральный бинокль. И вдруг присяжный поверенный резко встал и заторопился к выходу. Нижегородцев поспешил за ним. Вероника Альбертовна проводила мужа недоумевающим взглядом, и только Ангелина, увлеченная волшебным пением оперного гения, не обратила внимания на уход мужа.

– Быстрее! – бросил на ходу Ардашев и, выйдя в коридор, побежал к первой ложе. Не обращая внимания на удивленных капельдинеров он дернул на себя дверь, и, сделав два шага, остановился.

– Не успели! – удрученно обронил он. – Не успели!

Нижегородцев выглянул из-за спины адвоката и увидел на стуле человека с бритым лицом, уткнувшегося лбом в перегородку. За правым ухом у него зияло аккуратное, будто высверленное металлическим буравчиком отверстие, из которого струилась кровь. Она стекала по шее и терялась где-то за белоснежным воротником. Красная бархатная обивка стула впитывала коричневую субстанцию, словно губка, и потому ковер все еще оставался чистым. Левая рука несчастного лежала на колене, а правая болталась безжизненной плетью. Приблизившись, доктор взял ее за запястье и тотчас же проронил:

– Он мертв. Мне кажется, что я уже где-то видел этого господина, – неуверенно пробормотал врач.

– Это Ананий Парамонович Заславский – редактор санкт-петербургских «Биржевых новостей». Помните? Ему чрезвычайно «везло» в тот вечер, когда случилось убийство на даче у Кавериной в Ессентуках. Сдается мне, что на самом деле это очередной «доктор азартных игр». Но, как бы там ни было, мне не удалось уберечь его от гибели. Я и представить себе не мог, что убийца решится на столь дерзкий и рискованный шаг – стрелять во время концерта. Выстрел из обычного пистолета непременно привлек бы к себе внимание, а здесь, судя по всему, очень малый калибр. И хлопок просто утонул в шуме аплодисментов. Такого рода оружие серийно не производят, его изготавливают на заказ…

Адвокат задернул портьеры, и теперь ложа оказалась полностью скрытой от взоров публики. А тем временем со сцены неслось:

Во Францию два гренадера

Из русского плена брели…

Клим Пантелеевич вдруг почувствовал тонкий запах дорогих духов.

– Прошу прощения, господа, а что здесь происходит? – послышался сзади женский голос. Перед адвокатом возникла аккуратная головка с милым, почти ангельским личиком.

– А вы кто будете покойному? – поспешил с вопросом доктор. И вот тут-то дама и увидела труп. Она сделала шаг назад, закрыла ладонями лицо, пошатнулась, и наверняка бы рухнула на пол, если бы не ловкость присяжного поверенного. Развернувшись к Нижегородцеву, Ардашев попросил:

– Позовите капельдинера и раздобудьте где-нибудь нюхательной соли, а еще лучше нашатыря. По-моему, мадам в глубоком обмороке.

Доктор вышел. Внимание присяжного поверенного привлекло светлое пятно под стулом жертвы. Усадив «спящую красавицу» на свободное место, он нагнулся и аккуратно, держа за срез, поднял с пола глазетную карту.

– Червовый король, – едва слышно выговорил Клим Пантелеевич.

14. Редкий пистолет

Весть об убийстве в Курзале застала Круше на пути в гостиницу. Возвращаясь от Хлудовской больницы к центру города, полицейский услышал неприятную новость от встречного возницы. Извозчики – главные распространители свежих слухов – зачастую первыми узнавали о любых происшествиях и словно сороки разносили вести по окрестностям. Вот потому-то в маленьком курортном городе любое мало-мальское событие становилось достоянием публики еще до выхода утренних газет. Сыщик тотчас же приказал ехать к концертному залу.

У входа в храм Муз толпился народ. Широко распахнулись тяжелые дубовые двери, и показались два дюжих санитара. Они с трудом несли к медицинской карете укрытое простынею тело. Бросив кучеру несколько медяков, капитан шагнул к носилкам. Путь преградил городовой.

– Я из полиции! – доставая карточку, объяснил Круше. Медики послушно замерли на месте. Отвернув край материи, офицер внимательно всмотрелся в застывшее лицо покойника.

– Какими судьбами, Вениамин Янович? – раздался за спиной чей-то голос. Развернувшись, он увидел начальника кисловодской полиции полковника Куропятникова и незнакомца в темно-синем мундире.

– Да вот, господа, – он вынул из внутреннего кармана пиджака сложенный вчетверо лист. – Я командирован Терским управлением, расследую убийства шулеров. Думал, придется ограничиться одними Ессентуками, но теперь, видимо, придется задержаться и в Кисловодске.

– Вижу, полномочиями вас наделили серьезными, – возвращая назад бумагу, резюмировал полковник. – А это Илья Евгеньевич Протасов – наш судебный следователь.

Приветственно кивнув, тот с серьезным видом изрек:

– Позвольте осведомиться, а откуда вам известно, что убитый – картежник?

– Мне довелось сидеть с ним за зеленым сукном. Если я не ошибаюсь, фамилия его Заславский. Он представлялся редактором столичных «Биржевых ведомостей» и совершенно не проигрывал.