Убийство на острове Марты - [27]

Она побледнела.

— Вы — ведьма!

— Кто? Я? Не думаешь же ты, что теперь, когда матери нет в живых, тебе позволено открыто курить наркотики у всех на глазах?

— Чего вы хотите?

— Информации.

— О чем?

— О том, как машина твоей матери сама нашла дорогу из усадьбы Грейс к вам в гараж.

Она вскочила на ноги, не выпуская из рук саронг, и кинулась к двери.

Я подняла трубку с аппарата, стоявшего на письменном столе Розы, дивясь про себя, как это Фишер его не заметил, и набрала номер участка. Услышав это, Эстелла остановилась.

— Полиция штата. Дежурный О'Коннел. — раздалось в трубке.

Я молча протянула трубку в сторону Эстеллы, чтобы ей было слышно.

— Алло! Полиция штата слушает…

Эстелла уселась обратно в кресло. Весь ее воинственный пыл угас. Я положила трубку.

Заскрипела отворяющаяся дверь, и вошел Фрэнсис. С него капала вода, вокруг бедер было повязано полотенце. Он посмотрел на меня, потом перевел взгляд на Эстеллу.

Она не отвечала. Глаза его снова перебежали с одной на другую. Я взглянула на него в упор, и он ретировался, прикрыв за собой дверь. Я не сомневалась, что он будет подслушивать за дверью, но меня это не заботило.

— Ну так как же? — спросила я.

— Машина оказалась в гараже, потому что ее пригнала туда я.

Я оставила без внимания ее вызывающий тон.

— Вот как! Ты поехала в «Марч Хаус» и забрала ее оттуда?

— Отнюдь. Откуда мне было знать, что она там? Машина стояла на подъездной дорожке.

Это было нечто для меня неожиданное, и я не сумела скрыть удивления.

— На дорожке, говоришь? На вашей?

— Внизу, у самого шоссе. Я нашла ее рано утром. Сначала я подумала, что у матери кончился бензин, но это было не так.

— Ты говорила об этом лейтенанту Фишеру?

— Нет.

— Но почему?

— Потому что он не спрашивал. — Тон Эстеллы становился все более дерзким. Она провела по губам пальцами и теперь смотрела на кровь, будто не веря своим глазам. — Будут еще вопросы?

Я взяла из коробки на столе бумажную салфетку и передала ей. Подумав, я решила зайти с другой стороны.

— Зачем твоя мать поехала к Грейс в глухую полночь?

— Я не знаю.

— Нет, ты знаешь! Роза никогда не уезжала из дома, не поставив тебя в известность, куда едет и зачем. Так было заведено с раннего детства.

Девушка сердито метнула в меня глазами. На какой-то момент мне показалось, что она собирается открыть правду, но уже в следующий миг некая завеса снова опустилась между нами.

— Я не была с ней в тот вечер. — Она промокнула кровь на губе салфеткой. — Мы с Фрэнсисом ездили в Менемшу.

— Понятно… В котором часу вы вернулись?

— Точно не скажу… В десять тридцать, может быть, в одиннадцать.

— И матери дома не было?

Она отрицательно покачала головой, однако что-то заставляло меня сомневаться в ее искренности.

— Разве тебе не показалось странным, что мать уехала из дома и не оставила записки с указанием, куда едет и когда вернется?

— Дверь ее комнаты была заперта. Я подумала, что она дома и спит.

— Но как ты могла это подумать, если не было ее автомобиля?

Она хмурилась все больше.

— Я не заглядывала в гараж. Зачем мне было заглядывать? Его дверь была заперта, а это бывает тогда, когда там стоит машина.

Она ускользала от меня. Выброшенный в мою кровь адреналин начал снижаться, и я почувствовала неуверенность. Было очевидно, что она лжет, но лжет умело, выбивая оружие из моих рук. Надо было придумать что-то, чтобы не оказаться в дураках. И я решилась.

— А ты знаешь, Эстелла, что тебя видели в ту ночь близ усадьбы Чедвик? Ты подъехала к дому вместе с Фрэнсисом, подошла к заднему входу, окликнула свою мать, а потом вернулась к подъезду, села в «кадиллак» и уехала.

Я сразу увидела, что дала промах. Впервые за все время нашего разговора выражение угрюмого страха исчезло с лица девушки. Она воззрилась на меня со смехом.

— Откуда вы это взяли? Я даже близко там не была.

— Есть свидетель, — не сдавалась я. — И очень надежный.

— Кто бы это ни был, он лжет! Я была дома, весь вечер и всю ночь. Можете спросить кого угодно. Когда мама не вернулась домой, мы ждали ее до двух часов и только потом…

Она остановилась, поняв, что противоречит самой себе: за минуту перед этим она говорила, что, вернувшись домой, подумала, что Роза уже спит.

За считанные секунды игра поменялась, и я снова повела в счете. Улыбка погасла на лице девушки. Она с несчастным видом сидела в кресле, комкая окровавленную салфетку. Внезапно она всхлипнула. Я подождала, когда на меня обратятся полные слез глаза.

— О Маргарет, я знаю, вы ненавидите меня, но вы должны мне поверить! Не были мы в «Марч Хаусе», честно вам говорю! Пусть их говорят, что хотят. А машина действительно стояла внизу, у самого шоссе. Понятия не имею, как она туда попала, но завелась она сразу, и я пригнала ее в гараж. Тогда я пошла в комнату матери, но она была пуста, даже постель не смята. Тут мы впервые немного заволновались, но потом подумали, что она встала с утра пораньше, убрала кровать и ушла куда-нибудь, к той же Анне. А когда та сказала, что не видела ее, мы решили, что за ней заехал кто-то из друзей. Такое бывало часто.

— И ты не беспокоилась, даже когда наступило время ленча?

Она передернула плечами.