Убийство на кафедре литературы - [26]

— Я об этом пока что не слышал, — с дипломатичной осторожностью сказал президент университета, — но можно, разумеется, уточнить.

Он нерешительно глянул на Леви и, когда тот кивнул, склонился над телефоном и коротко поговорил со своей секретаршей. Она подтвердила информацию. Сказала, что похороны состоятся лишь завтра, потому что нужно ждать результатов экспертизы.

— Я об этом, разумеется, ничего не знал, — словно бы извиняясь сказал президент, — но ведь это совершенно разные вещи — случай под водой в Эйлате и насильственная смерть здесь.

Арье тоже с интересом взглянул на Михаэля.

— Надо проверить, нет ли тут связи, — сказал Михаэль с сомнением, — сколько человек работает у вас на кафедре литературы?

Президент извиняющимся тоном ответил, что определенно не знает, разумеется, уточнит эти данные в администрации, но по его мнению — примерно двадцать человек. Включая ассистентов.

Президент снова озабоченно глянул на Михаэля и нерешительно добавил:

— Несмотря на трагическое, жуткое происшествие, я не понимаю, зачем нужно искать связь между этими двумя событиями, ведь одно произошло здесь, в университете, а другое — в Эйлате.

Никто не ответил этому костлявому человеку, теребившему свой галстук. Он единственный в этой комнате был в галстуке. На его белой рубашке отчетливо проступили следы пота. Арье Леви пригладил свои короткие кудрявые волосы, вытер лоб и сказал успокаивающе:

— Может, и нет никакой связи, но проверить нужно. Одно и то же время — конец недели. На той же кафедре. Все-таки.

В комнату заглянула Пнина из экспертного отдела. Ее обычной жизнерадостности как не бывало, румяные щеки побледнели:

— Мы уезжаем. Закончили.

Она посмотрела на Арье Леви. Он кивнул. Даже ей это далось нелегко.

«Значит, я не один здесь такой ранимый. Сомнительное утешение», — подумал Михаэль, когда дверь за ней закрылась.

— Мы будем вам помогать, — сказал президент, явно пытаясь установить контакт. Он улыбнулся, как бы рассчитывая на благодарность. — Вы получите любую помощь.

Снаружи послышались голоса. Присутствующие в растерянности посмотрели друг на друга. Арье Леви кивнул пресс-секретарю Гилю:

— Ну выйди к ним, скажи что-нибудь. Скажи, что идет проверка систем безопасности. Нельзя провоцировать панику. Представь им ясную картину, но при этом со знаком вопроса — это надо сделать еще до того, как начнут орать политики. Правые скажут, что гора Скопус должна быть надежным местом, что нельзя принимать арабов в университет, а левые — что университет не нужно было переводить сюда. Скандал в любом случае обеспечен.

— Так быстро прибыли журналисты?

— Разве это быстро? — Арье Леви глянул на часы. — Уже пять. Вообще-то они приходят вместе с нами, но мы дали информацию лишь полчаса тому назад, искали по рации нашего офицера связи; журналисты тут как тут, значит, офицер связи тоже скоро будет. Они сидят на нашей частоте, и нет никакой возможности что-либо скрыть.

Мером подозрительно смотрел на Гиля. Молодое лицо полицейского, его длинные светлые усы, смеющиеся глаза вызвали, по-видимому, недоверие старого дипломата. Гиль это понял и с ехидной улыбочкой смерил взглядом президента — от сверкающих черных туфель до холодных глаз.

— Так что, выйти к ним сейчас? — спросил он у начальника округа.

— Да, и пусть они все убираются. Завтра, скажи им, будет больше подробностей, — нетерпеливо проговорил Арье, и тут в комнату вломился Дани Белилати.

«Живот у него растет с каждым днем», — подумал Михаэль.

Дани обернулся и изрыгнул по адресу толпящихся у. дверей журналистов поток сочных проклятий.

— Это наш офицер связи старший лейтенант Белилати, — объяснил Арье Леви Мерому, теребившему свой галстук.

Арье сердито глянул на Дани, который поспешно запихивал в брюки свою трикотажную рубашку. Дани, вытирая красное лицо, стал путано объяснять, что он только что вернулся с рабочей встречи. Оглядев окружающих, он постепенно стал успокаиваться.

«Явно трупа еще не видел», — подумал Михаэль.

— Так что случилось? — спросил Белилати.

— Что случилось? — Арье Леви вкратце описал ситуацию.

— Тирош — это какой-то поэт? — спросил Белилати, взглянув на Михаэля, сидевшего позади начальника округа, и держа в руке незажженную сигарету.

Президент университета посмотрел на офицера связи с тем же выражением, с каким смотрел на Гиля, который вышел сейчас к группе журналистов.

Разве может такой человек, как Белилати, думал Михаэль, с этой его лысиной, красным лицом, с пузом, торчащим из грязных штанов, — разве может он вызывать доверие у человека, который выглядит как Мером?

— Вы полагаете, будто убийство произошло в конце недели, но офицер безопасности знает, что в субботу все здания университета заперты. Чтобы войти сюда, нужно специально звонить и просить офицера открыть здание, а потом звонить снова, чтобы выйти. — Белилати словно молитву прочел, после чего посмотрел на офицера безопасности.

Охайон, которому собственный голос показался хриплым, спокойно ответил, что это действительно так, но убийство-то произошло утром в пятницу, когда все открыто и каждый может спокойно зайти и выйти.

Дани Белилати почесал лоб: