Убийство на бис - [14]

Гуров с сожалением разогнулся и решительно отбросил мысли об осмотре мобильника. У него была другая задача. Следовало найти гильзу, и он начал спешно осматривать помещение.

Пол был чистым, практически стерильным. Прислуга перед прибытием гостей постаралась от души. Но гильзы не было ни возле тела, ни у подоконника, где ей по логике вещей и надлежало находиться.

Гуров обвел взглядом комнату. Собственно, здесь и обстановки-то почти не было. Следовательно, и количество мест, куда она могла закатиться, было ограничено. Это помещение оказалось небольшим. В нем стоял лишь мягкий диван с журнальным столиком перед ним, да на стене красовался огромный телевизор. Вполне достаточно для комнаты отдыха.

Гуров встал на колени и заглянул под диван. Несмотря на то что в комнате было светло, он все же включил фонарик своего мобильного телефона. Это не помогло обнаружить гильзу. Зато вместо нее полковник углядел под диваном какой-то плоский предмет.

Он надел тонкие перчатки, которые всегда имел при себе по старой профессиональной привычке, протянул руку и взял его. Это оказалась бутылка из-под армянского коньяка. Гурову было совершенно непонятно, как она здесь оказалась.

На донышке плескались остатки жидкости, совсем чуть-чуть. Гуров отвинтил крышку и понюхал — пахло спиртом. Безусловно, коньяк. Но кто его здесь оставил? Неужели киллер решил хлебнуть для храбрости перед убийством?

В том, что бутылка оставлена здесь совсем недавно, сомневаться не приходилось. Уборщицы перед банкетом наверняка все здесь вычистили, просто вылизали. Гуров сунул бутылку обратно. Он знал, что ее так и так найдут при осмотре комнаты, следовательно, передадут на дактилоскопическую экспертизу, которая станет работать с отпечатками пальцев, если таковые, конечно, имеются. А Гурову очень хотелось, чтобы они здесь были.

Полковник поднялся с пола и отряхнул брюки, хотя на них и не было ни пылинки. Пресловутую гильзу и само оружие он так и не нашел, и это беспокоило его больше всего. Пусть в данном деле он был лишь свидетелем, но прирожденный талант сыщика не давал ему равнодушно отнестись к убийству, совершенному здесь и сейчас.

Он двинулся к двери, намереваясь встретить опергруппу. Тут со двора донесся шум подъехавшего автомобиля и голоса, и полковник понял, что оперативники прибыли.

Буквально через минуту они уже были в коридоре. Гуров выглянул из комнаты. Первым, кого он увидел, был майор Карасев из следственного комитета. Он был знаком сыщику. Полковник считал его вполне достойным профессионалом и в душе был рад, что это дело поручили именно Карасеву.

Тот смерил Гурова быстрым взглядом, пожал ему руку и коротко спросил, указывая на дверь:

— Здесь?

Гуров кивнул, и майор приказал группе проходить внутрь. В комнате сразу же стало тесно. Туда прошли и оперативники, и эксперты, и следователь, долговязый мужчина с длинным унылым лицом. Гуров встречал его пару раз, но знал плохо и даже фамилию сейчас не мог вспомнить.

— Сухарев Аркадий Павлович, — сам представился тот, подавая Гурову ледяную узкую ладонь. — Мы с вами, кажется, встречались?

— Да, было дело, — подтвердил полковник.

— А вы, Лев Иванович, тоже будете работать по этому делу? — в отличие от Гурова, Сухарев прекрасно помнил его имя-отчество.

— К сожалению, нет, — ответил полковник. — Или к счастью. Я здесь, можно сказать, случайно. В качестве гостя.

Сухарев удивленно посмотрел на него из-под очков, видимо, пытаясь понять, каким ветром занесло полковника МВД в богемную среду.

— Ах, да. — Он кивнул, словно нашел ответ, и проговорил: — У вас ведь жена актриса.

Гуров не стал продолжать эту тему, вместо этого сказал:

— Кое-то из того что мне известно, могу сообщить прямо сейчас. Запишете?

Сухарев кивнул и поправил очки. Они присели прямо в коридоре, и Гуров подробно рассказал о том, что происходило в течение вечера и как был обнаружен труп. Сухарев быстро писал, опергруппа тем временем работала в комнате. Осмотр закончился довольно быстро. Майор Карасев вышел из комнаты, когда Сухарев заканчивал фиксировать показания Гурова.

— Та женщина, которая обнаружила тело, кто она? — нетерпеливо спросил Карасев.

— Не знаю. — Гуров пожал плечами. — Одна из тех, о ком я вообще ничего не знаю.

— Покажете? Она где сейчас? — быстро проговорил майор.

— Наверное, в банкетном зале вместе с остальными. Пойдемте. Если она там, я покажу.

Они двинулись к банкетному залу, дверь в который была плотно закрыта. Возле нее переминался с ноги на ногу Лев Хаимович Лейбман. Он церемонно поклонился Карасеву и посторонился. Тот походя бросил на него безразличный взгляд, на поклон не ответил, взялся за ручку двери и открыл ее.

Они вошли в зал. Гости сидели за столом с каменными лицами. Музыка была выключена, и в комнате висела тягучая, тяжелая тишина. Никто не ел, не пил и уж тем более не танцевал. Позы у всех были неестественными, зажатыми, движения скованными. Кое-кто перебрасывался между собой фразами, совсем короткими, в одно-два слова. Даже Жанна Саакян притихла. От былого веселья не осталось и следа. Атмосфера из праздничной превратилась в трагическую.

При появлении майора все задвигались на стульях, бросая на него вопросительные взгляды. Кое-где пронеслись вздохи облегчения. Так бывает всегда, когда ты сидишь в постоянной неизвестности и вдруг происходит нечто, способное сдвинуть с мертвой точки это тягостное ожидание.