Убийство. Кто убил Нанну Бирк-Ларсен? - [203]
Хартманн улыбался и кивал, прощаясь с аудиторией, после чего, уже у выхода, обменялся рукопожатиями и приветствиями с наиболее преданными спонсорами. Потом стоял на улице, ждал, когда его догонит Риэ Скоугор и когда за ними приедет машина. За спиной мокло под дождем черное стекло, впереди катила волны серая вода. Оставшись один, он неожиданно почувствовал себя свободным. То, что битва за свержение Бремера будет трудной, он знал с самого начала, но не представлял, что она истощит его до такой степени. Он был опустошен, окружен со всех сторон невидимыми врагами, лишен оружия, чтобы сражаться с ними.
Риэ Скоугор выскочила из здания библиотеки.
— Стокке… — сразу начал Хартманн.
— Мы не можем найти его. Тебе пора задуматься над тем, как будем формулировать опровержение.
— Если я откажусь от своих слов, то с тем же успехом могу сразу отказаться от выборов. Чем занята полиция?
Она теперь всегда убирала волосы назад, не распускала над плечами, как ему нравилось.
— Я не знаю. Пойду куплю нам что-нибудь поесть. Бог знает когда еще будет возможность перекусить.
Она ушла, а он остался стоять на ступенях, продуваемый ветром и под дождем, не замечая этого. Один.
Из тени вышел человек. Он был в черном плаще и черных очках, несмотря на ненастный день. Он сделал несколько шагов и остановился возле одного из плакатов, приклеенных к черному стеклу. На них Троэльс Хартманн улыбался всему миру — уверенный, скромный, молодой. Энергичный и смелый.
Десять шагов, и Хартманн оказался рядом с ним.
— У вас отлично организованная кампания, — сказал Герт Стокке.
Хартманн оглянулся, убедился, что тротуар вокруг них пуст.
— Старый король умирает. Новый король ждет у его смертного одра. Да здравствует Троэльс Хартманн, — отсалютовал Стокке.
— Вас ищут, Герт.
С опущенными уголками рта, с блестящей от дождя лысиной, Стокке сказал:
— Какого черта я влез не в свое дело? Надо было просто вести протоколы и молчать, Хольк и Бремер сами бы уж как-нибудь без меня обошлись.
— Но вы не молчали.
— Я привык хорошо выполнять свою работу.
— Знаю. И ценю это.
Стокке горько засмеялся:
— Правда? Тогда зачем бросили меня на растерзание? И даже не предупредили!
Хартманн прислонился к темному стеклу, слился с собственным отражением.
— Иногда события происходят помимо нашей воли, и у нас нет никаких средств, чтобы управлять ими. Теперь я знаю это лучше многих.
Снова невеселый смех:
— Вы так красноречивы. Но чиновники риторикой не увлекаются, так что ваши старания пропали втуне, простите.
— Вы солгали мне. Вы говорили, что ваша беседа с Бремером не была отражена в протоколе.
— А что мне было делать?
— Да хотя бы обратиться в полицию.
— Вы сами знаете, что это невозможно.
Помолчав, Хартманн спросил:
— И что теперь будет с вашей карьерой?
— О какой карьере вы говорите? Мне еще повезет, если не лишусь пенсии. Извините, это было ошибкой. Не знаю, зачем я сюда пришел…
Стокке развернулся и пошел прочь. Хартманн нагнал его:
— У вас будет карьера, если я выиграю.
К ступеням подъехала машина Хартманна.
Стокке снял очки, устало вздохнул:
— Чиновник усваивает это правило прежде всех остальных: никогда не верь словам политика.
— Моим словам можете верить. После выборов нам понадобятся порядочные, честные, преданные профессионалы. Не сомневаюсь, что вы полностью соответствуете нашим требованиям. А иначе вы бы не оставили записи о том разговоре.
— Слова, слова. Что стоит наобещать с три короба?
— Если мы победим, Герт, я найду вам хорошее место. Лучше, чем ваша нынешняя должность. И с лучшей зарплатой. — Он протянул руку. — Если я выиграю.
Стокке засмеялся, на этот раз более искренне.
— Что вас так насмешило? — спросил Хартманн.
— Люди Бремера вышли на меня. И сказали то же самое.
Хартманн подошел к машине, распахнул заднюю дверцу, посмотрел на Стокке. Тот потер рукой подбородок, подумал.
— Вы должны спросить себя, Герт, кому вы доверяете больше?
— Нет.
Хартманн силился придумать что-то еще, какую-то новую приманку, но Стокке уже зашагал к автомобилю.
— Вопрос должен звучать по-другому: кому я меньше не доверяю, — сказал чиновник.
Он сел на заднее сиденье. Из-за угла появилась Риэ Скоугор с сэндвичами.
— Я решил подбросить Герта, — сказал он ей. — Чтобы он снова не потерялся.
Пернилле задержалась в гараже, чтобы поговорить с Леоном Фревертом.
— В те выходные, когда…
Он таскал картонные коробки в фургон и казался смущенным ее расспросами.
— …вы были тут, Леон?
— Нет. Вагн позвонил и сказал, что приходить не нужно.
Он вернулся к тяжелым коробкам. Сильный человек, несмотря на худобу.
— Но вы должны были работать?
— Ну да. И в субботу, и в воскресенье. Но мне только лучше, что Вагн отменил смену, на такси работа всегда есть.
Он вышел на улицу и подхватил сразу две коробки. Она шла следом за ним.
— Вагн сказал, что приходить нет смысла. Был только один заказ, и тот отменили. Так что я снова сел в такси, и никаких заморочек.
Она смотрела в сторону, думала. Вспоминала вопросы, которые задавала та странная настойчивая женщина из полиции, ее манеру повторять одно и то же по несколько раз.
