Убийство из тюбика с кремом - [46]

— Собачка! — изрек он радостно.

Взрослые как один отреагировали на это. У всех, кроме Паши, возник приступ смеха, причем все как один пытались это скрыть. Паша, бедный Паша, ойкнул, и его руки сплелись на теле в защитной позе. (Для тех, кто не понял. В книге первой Пашу укусил котенок в очень чувствительную часть тела. Последовавшие за этим события и привели к более чем двухмесячному пребыванию Паши в больнице… Что и выработало у него такую реакцию на животных.)

Через секунду он расслабился, поняв, что опасности нет, и выдавил улыбку.

Гости смотрели на берлогу Ниро (как он сам называл свой дом-крепость) с нескрываемым восхищением, поэтому Ниро предложил им осмотреть домик полностью, попросив меня устроить гостям экскурсию, а сам пошел на кухню готовить, что тоже вызвало реакцию удивления.

Можете представить, какое впечатление дом произвел на супругов, которые пятнадцать лет ждали квартиру в спальном районе столицы. Мы задерживались в каждой комнате довольно долго, и осмотр мог бы закончиться к ночи, если бы не запахи, которые уже витали по всему дому.

Ниро пригласил всех к столу, который был накрыт в столовой по всем правилам этикета. Даже я пришла в восторг от этого зрелища, хотя я в этом доме повидала немало.

Так вот, на обед было подано: закуски — омаровый паштет, нежно-оранжевый оттенок которого сочетался со скатертью цвета слоновой кости; овощной салат «Аля крузе», со специями, тщательно подобранными, что делало вкус и аромат совершенно неповторимыми; грибы в масле, с лучком и перцем — Ниро знал, что это Паш и но любимое блюдо (скажу по секрету: грибы — это подарок Мамаши Крокодайл, она большой знаток в них); и, наконец, уложенные на тарелке в шахматном порядке яйца, фаршированные красной и черной икрой. О свежевыпеченном хлебе я уже просто не говорю.

На горячее было предложено два блюда, чтобы гости могли выбрать. Но никто из нас, гостей, не собирался выбирать, конечно, и это было совершенно естественно. Никто не отказался от первого блюда — мяса крабов, приготовленного в соусе из белого вина, и второго — перца, фаршированного мясом трех сортов — свининой, телятиной и курицей, плюс рис, отчего вышеописанный продукт просто таял во рту, вызывая желание съесть еще, еще и еще. К тому же все это объедение было уложено в супницу, где оно, горячее и пропитанное сметанным соусом, ожидало своей очереди.

Марина, так звали жену Паши, не переставала удивляться, восхищаться и нахваливать все вышеперечисленное, мимоходом уточняя рецепты и сочетание специй. В этот вечер Ниро был добр — немного ломаясь, он все же раскрывал свои кулинарные секреты/Сам Паша уплетал за обе щеки, определяя свое восхищение едой междометиями. При этом он то и дело указывал вилкой или ножом на интересующие его предметы в комнате и спрашивал, что это и откуда. Даже дочке Яне явно понравилось угощение, и Марина пыталась уследить за ней, чтобы та не переела. Ниро сделал это куда успешнее, он сказал девочке, что шоколадное мороженое обидится, если Яна не оставит для него места, и ребенок сразу ртложил вилку в сторону, честно ожидая мороженого.

И на десерт действительно было шоколадное мороженое с орешками и фруктовый салат со взбитыми сливками. Уф! Мне пришлось распустить пояс на талии… Как же все вкусно!

Да, я забыла о вине. За встречу мы выпили шампанского «Вдова Клико», запас которого еще имелся в доме. Далее было предложено белое сухое «Барон де Поли» 89 года и розовое «Роз де Алсаке». Вина были, естественно, французские. Зная эти вкусы Ниро, я весьма удивилась под конец обеда, увидев десертное вино. Оно было неожиданно нашим, то есть, я имею в виду, русским, то есть, я хочу сказать, бывшим советским, то есть, я совсем запуталась, ныне молдавским вином «Трифешти», пятнадцатилетней выдержки.

Кофе с коньяком и ликерами решили выпить в гостиной у камина. Ниро предложил нам перейти туда, а сам пошел на кухню делать кофе. Паша увязался за ним.

Мы, женским обществом, перешли в гостиную и расположились на диванах. Камин не стали зажигать, и так было жарко. Устроившись, разговорились о прелестях загородной жизни. Прошло минут двадцать, как мужчины удалились. И черт меня дернул пойти поторопить их! Подхожу я к кухне, и что-то инстинктивно заставило меня остановиться и прислушаться. Ведь не для моих ушей это было! Паша, затягиваясь сигаретой, продолжал начатую раньше речь:

— …успел разглядеть ее хорошо, хотя меня сразу за сообщником ее послали гоняться по джунглям, а потом в засаде в доме долго сидели. — Паша затянулся еще раз. — Хороша баба, ничего не скажешь. Околдовала она тебя тогда насмерть! — У Паши был образный язык. — Да, в Африке такую красавицу встретить! Тебе повезло! Ведь не Европа же.

Ниро промолчал, а Паша, засмеявшись, продолжал:

— Кухня-то, кухня, как у нее! Просто в копеечку! Сколько лет прошло, а ты все запомнил. Мы еще тогда вашими запасами жили.

— Да я не пытался, все как-то само собой получилось. — Ниро говорил вполне серьезно, он не пытался оправдываться, что меня и задело больше всего.

Все, весь вечер пошел насмарку!

«Африка. Красавица. Любил насмерть. Кухня в копеечку», — так и колотилось у меня в голове.