Убийство из суеверия - [18]

Врач спускался уже в сопровождении Даллингтона. Проходя мимо троих мужчин на лестничной площадке, он попрощался с ними в той же чрезмерно угодливой манере, с какой приветствовал их, когда поднимался к госпоже Адамс, и вслед за тем двинулся дальше вниз, на первый этаж. Вскоре профессор присоединился к троим гостям на лестничной площадке.

— Какой ужасный день! — проговорил он, тяжело опускаясь на диван.

— Вы, верно, хотели сказать: какая ужасная неделя, — поправил сэр Малькольм. — У вас крадут ценные вещи, ваш будущий шурин дерзит, потом его находят мертвым и, наконец, Эмма Адамс едва не кончает жизнь самоубийством.

Даллингтон покачал головой:

— Нас постиг самый, что ни на есть роковой удар. Знаете, иной раз я даже подумываю: а не бросить ли мне все эти занятия магией. Иные практики оборачиваются против тех, кто имеет дерзость их изучать. Так случилось с профессором Грегором Адамсом. Он занимался сибирскими шаманами и умер от странных приступов удушья.

— Почему странных? — поинтересовался Форбс.

— У него внезапно начались легочные спазмы. Таким образом сибирские шаманы расправляются со своими недругами на расстоянии — насылают на них смертельное удушье. Эти люди наделены такой силой, о которой мы и не подозреваем.

— Хотелось бы вам верить, — сказал сэр Малькольм. — Но неужели шаманы обладают силой манипулировать полицейскими учетными книгами?

— То есть как? — недоуменно спросил профессор.

— Вы сказали, что заявили в местный полицейский участок о краже книги, остроги, дощечки и рубина.

— Нуда.

— Мы не нашли вашего заявления ни в учетной книге, ни в протоколах.

Даллингтон сперва смутился, потом живо ответил:

— Со всеми этими событиями я, наверно, забыл заявить о краже…

— Тем не менее, — продолжал сэр Малькольм, — сегодня утром, когда мы пришли сообщить вам о смерти Кевина, вы сначала решили, что мы нашли книгу Уоллиса. Как же полиция могла найти то, о пропаже чего вы не заявляли?

— Действительно очень странно, — задумчиво проговорил профессор. — Говорю же, в этом деле явно что-то не то…

Старший инспектор взглянул на сэра Малькольма, хранившего как будто полную невозмутимость. Неужели он не видит: ведь этот Даллингтон просто смеется над ними?

— Послушайте! — воскликнул Форбс самым гневным тоном, на какой только был способен. — Вы отдаете себе отчет в том, что говорите?! Так вы заявляли о краже или нет?

— Сейчас мне кажется — нет. Если б вы только знали, как глубоко меня потрясло происшедшее. Я чувствую, что виноват в какой-то трагедии, но в какой именно — не пойму… Сэр Малькольм, честное слово, я с самого начала думал, что поступаю правильно… Разве мог я жениться на Элис и не позаботиться о ее семье? Во всяком случае, денежные трудности Адамсов меня нисколько не смущали.

— Но ведь коллекция Грегора Адамса была под залогом у Тейлоров…

— Я мог погасить только часть долга невесты, а до долгов Эммы и Кевина мне не было никакого дела. И знаете, почему я так поступил?

— Чтобы сделать приятное Элис, — ответил сэр Малькольм.

— Да, конечно, но прежде всего и в первую очередь — из уважения к памяти моего старого учителя. Грегору Адамсу не очень бы понравилось, если бы Эмма, к своему бесчестью, оказалась банкротом.

— Но ведь была еще коллекция… — настаивал Форбс.

— А куда бы я ее дел? Сами видели, мне и свои-то сокровища негде хранить. Потом, все самое ценное Кевин хотел оставить себе. Нет, мне кажется, я поступил по совести и, хотя это обошлось мне недешево, ни о чем не жалею.

— Вы знали, что Адамсы сильно стеснены в средствах?

— Элис этого никогда от меня не скрывала. Она восхитительная девушка. Надеюсь, я смогу принести ей счастье, тем более что она его заслуживает. Ее жизнь с матерью и Кевином далеко не всегда была безоблачной. Кевин был недостойным сыном — я говорю то, что думаю. А Эмма потакала всем его прихотям. Не будь он мертв, я бы о нем такое рассказал!

— Он был игрок? Занимался незаконной торговлей сигаретами? Якшался с местным отребьем? — предположил Дуглас Форбс.

— У него не было ни стыда, ни совести. Последние дни он вел себя по отношению ко мне совершенно возмутительно, а Эмма все ему спускала. Элис, видя такое ко мне отношение, сильно переживала, и я, чтобы она не убивалась, делал вид, что оскорбления этого недоразвитого юнца мне нипочем. Сказать по чести, в глубине души я думаю, Кевин был одержимый. Я своими глазами видел, как он воспринимал в штыки все прекрасное, доброе, праведное. Он источал на меня яд за то, что я пытался вытащить его из беды. Но, сказать по чести, я делал это не ради него. Только в память о его отце да из уважения к его матери.

В эту минуту сверху спустилась Элис:

— Укол начал действовать. Мама спит. Странно, но перед тем как уснуть, она прошептала: «Не злись, Кевин. Завтра куплю тебе твою машинку. Будет у тебя машинка, даю слово».

— Вот видите, она в нем души не чаяла, — заметил Даллингтон.

— И все же, — проговорила девушка, — я думаю, уж не она ли сама виновата во всех наших бедах?..

Глава 10

— Что она имела в виду? — спросил старший инспектор сэра Малькольма, когда они снова остались одни в гостиной.

— Она думает, мать слишком опекала Кевина. И таким образом испортила мальчика, приучив к легкой жизни, но, поскольку денег в семье не хватало, жизнь на поверку оказалась не такой уж легкой. И тогда он стал прибегать к не совсем обычным способам добывания денег — быстро зарабатывал и так же быстро тратил.