Убийство Иисуса. Расследование самого громкого преступления в истории - [61]

Прибив Иисуса к перекладине креста, палачи поднимают его на ноги. Здесь нужна аккуратность: вес перекладины теперь лежит у Иисуса не на плечах, а на спине, и сам он так ослабел, что легко может упасть. Двое солдат поддерживают концы перекладины, третий придерживает и подталкивает самого Иисуса: его заставляют повернуться и, пятясь спиной, подойти к столбу.

Staticulum – так называется вертикальный столб – высотой около двух с половиной метров. В случаях, когда римляне хотят, чтобы жертва медленно умирала несколько дней, посередине к нему приделывают небольшое «сиденье». Но завтра суббота, а иудейский закон гласит, что до начала субботы тело казненного должно быть снято с креста. Римляне хотят, чтобы Иисус умер быстро. Так что сиденья (sedile) на его кресте нет.

Нет и подставки для ног. Когда настанет пора прибить к кресту ноги, сперва их придется согнуть.

Один солдат обхватывает Иисуса за пояс и отрывает от земли, двое других поднимают концы перекладины. Четвертый палач стоит на вершине лестницы, прислоненной к staticulum: его задача – подхватить перекладину и направить ее в выемку в верхней части столба. Вес тела Иисуса поможет перекладине встать на место и закрепит ее на столбе.

Итак, Иисус из Назарета висит на кресте. Наступает следующий мучительный этап: Иисусу сгибают колени, кладут ноги одну на другую и прибивают ступни к кресту одним длинным гвоздем. По пути к столбу гвоздь проходит между мелкими плюсневыми костями, однако, как ни странно, ни одну из них не ломает и не дробит: такое редко случается при распятии.

Наконец, прямо над головой Иисуса прибивают таб-личку, которую нес exactor mortis. Работа окончена. Теперь палачи могут развлечься, насмехаясь над Иисусом, разыгрывая в кости его бесшовную тунику и издевательски крича ему:

– Если ты царь иудейский, сойди с креста!

Убийцы останутся на Голгофе до самой его смерти. Будут пить свое кислое вино, и даже Иисусу предложат глотнуть. Если понадобится, перебьют ему ноги, чтобы ускорить наступление смерти. Ведь казнь на кресте – это, в сущности, медленное удушение. Каждый раз, когда жертва делает вдох, ей приходится бороться с весом собственного тела и отталкиваться от креста ногами: только так она может расправить легкие. В конце концов от изнеможения она больше не может двигаться – и дышать.

Проходит три часа. В Храме продолжают праздновать Пасху: до места казни долетает отдаленное пение и звуки рогов. Со своего места на кресте Иисус видит Храмовую гору. Он знает: многие там, в Храме, все еще ждут его. Новость о его казни еще не успела разлететься по городу, к облегчению Пилата и Кайафы, которые все еще боятся, что последователи Иисуса, услышав о его убийстве, поднимут бунт.

– Жажду… – говорит наконец Иисус. Обезвоживание, длящееся уже больше двенадцати часов, берет над ним верх. Голос его – не громче шепота.

Один солдат смачивает губку в кислом вине и подносит к губам Назареянина, зная, что эта жидкость лишь обожжет ему горло, а не утолит жажду.

Иисус глотает мерзкое пойло. Немного времени спустя – в последний раз перед наступлением неизбежного – поднимает глаза на Иерусалим.

– Свершилось, – говорит он.

Голова его, увенчанная терновым венцом, падает на грудь. Иисус впадает в беспамятство. Он упал бы с креста, если бы гвозди не удерживали его на месте.

Человек, бесстрашно проповедовавший благую весть, исходивший всю Палестину, чтобы научить мир новой вере, человек, чье послание любви и надежды увлекло тысячи его современников, а после его смерти увлечет миллиарды людей, – перестает дышать.

Иисус из Назарета прожил тридцать шесть лет. Теперь он мертв.

Глава девятнадцатая

ИЕРУСАЛИМ, ВЕРХНИЙ ГОРОД

7 АПРЕЛЯ, 30 ГОД Н.Э.

15.00–18.00

Команда палачей спешит. У нее сегодня был тяжелый день, и он еще не закончен. Обычно казненных снимают с крестов лишь несколько дней спустя – быть может, ждут, пока они разложатся или будут частично съедены зверями и птицами. Однако иудейский закон требует не оставлять тело на «древе»[80] в шаббат, который начинается сегодня на закате солнца и продолжается до вечера субботы. Так что quaternio должны снять тело Иисуса с креста и бросить в общую могилу, предназначенную для преступников.

Exactor mortis убеждается, что Иисус действительно мертв, пронзив ему грудь копьем. Вместе с кровью из раны вытекает плевральная и перикардиальная жидкость, скопившаяся вокруг сердца и легких Иисуса за предшествующие часы. Выдернув копье, капитан отряда[81] приказывает своим людям снять Иисуса с креста. Начинается, так сказать, распятие в обратном порядке: солдаты поднимаются по лестницам и снимают тело вместе с перекладиной. Снова Иисус лежит на земле. Теперь команда палачей трудится над тем, чтобы извлечь гвозди, не погнув их. Железо дорого, и гвозди для распятия стараются использовать по несколько раз.

Большинство из тех, кто смотрел на распятие издалека, уже разошлись. Среди немногих оставшихся – Мария, мать Иисуса, и Мария Магдалина. Но сейчас, когда солдаты с трудом вытаскивают из мертвого тела гвозди, из толпы выступает вперед саддукей по имени Иосиф Аримафейский. Этот богатый член Синедриона и тайный ученик Иисуса был одним из немногих, кто голосовал против его казни во время незаконного суда. Второй голос против принадлежал фарисею Никодиму: он стоит сейчас рядом с Иосифом. Они получили у Пилата позволение забрать тело: прокуратор хочет как можно быстрее покончить с казнью и со всеми ее следами.