Убийство Иисуса. Расследование самого громкого преступления в истории - [60]

– Нет у нас царя, кроме кесаря! – отвечает главный первосвященник.

Строго говоря, это еретические слова: ведь они означают, что первосвященник и своего иудейского Бога отвергает в пользу бога язычников-римлян. Но последователи Синедриона не замечают этого парадокса.

– Какое же зло сделал он? – громко спрашивает Пилат.

– Распни его! – звучит ответ.

Пилат приказывает принести кувшин с водой и омывает в нем руки – это демонстративный жест очищения.

– Невиновен я в крови человека сего, – говорит он религиозным лидерам. – Кровь его на вас.

Но на самом деле ответственность лежит на Пилате. Только римский прокуратор здесь обладает ius gladii – «правом меча». Или, говоря по-современному, правом казнить и миловать.

Итак, Пилат приказывает своим палачам взять Иисуса. Они ведут Назареянина прочь, на распятие, а Понтий Пилат возвращается во дворец и распоряжается подавать завтрак.

* * *

Пурпурный плащ с Иисуса сдернули, но терновый венец остается на нем. Команда палачей взваливает ему на плечи брус из необструганного дерева. Весит он от двадцати до тридцати килограммов, длина – чуть меньше двух метров. Занозы мгновенно впиваются в открытые раны Назареянина. Унижения во дворце Пилата окончены. Процессия начинает путь к месту казни.

Во главе колонны идет офицер, exactor mortis. По традиции этот центурион несет табличку с надписями по-гречески, по-арамейски и по-латыни. Как правило, на табличке перечисляются преступления казнимого, за которые он предается смерти: ее прибивают к кресту у него над головой. Любой прохожий, взглянув на табличку, может узнать, за что распяли этого человека. Если преступление – мятеж или государственная измена, так там и будет сказано.

Но Понтий Пилат меняет традицию. В последней попытке переиграть Кайафу прокуратор сам пишет на табличке углем: «ИИСУС НАЗАРЕЯНИН, ЦАРЬ ИУДЕЙСКИЙ».

– Не пиши: «Царь Иудейский», но что он говорил: «Я – Царь Иудейский»! – требует Кайафа перед тем, как процессия отправляется в путь.

– Что я написал, то написал, – холодно отвечает Пилат.

Итак, офицер с табличкой в руках, Иисус и четверо палачей медленно, мучительно медленно восходят на Голгофу, холм, где совершаются казни. Путь туда занимает меньше километра. Снова Иисуса ведут по мощеным улицам Верхнего города, выводят через ворота Геннат, на невысокий холм, где ждет его высокий столб, вкопанный в землю. Время приближается к полудню. Солнце палит, но, несмотря на жару, у подножия холма уже собралась толпа.

Назареянин, бывший строитель и плотник, не раз носил на плечах длинные тяжелые бревна и прекрасно знает, как это делается. Но сейчас ему не хватает сил. Он все чаще спотыкается, и exactor mortis оглядывается на него с тревогой. Чего доброго, Иисус умрет, не дойдя до места казни, а отвечать придется ему! Так что он подзывает к себе из толпы паломника, некоего иудея из Африки по имени Симон Киринеянин[79], и приказывает ему нести перекладину креста.

Шествие продолжается. Несмотря на помощь, Назареянин с трудом остается в сознании. При каждом толчке терновые шипы все глубже впиваются в кожу. В горле пересохло так, что он едва может говорить.

Тем временем всего в нескольких сотнях метров отсюда, во дворах Храма, полным ходом идет празднование Пасхи – и многие из тех, кто почитает Иисуса, кто иначе, быть может, ринулся бы на Голгофу и попытался его спасти, сейчас там, празднуют и не подозревают дурного.

Место казни, Голгофа – не высокая гора. Это небольшое возвышение вблизи иерусалимских стен. Любой, поднявшись на стену, может увидеть распятие Иисуса, так сказать, в непосредственной близости и даже услышать все, что там говорится – если говорить будут достаточно громко.

Но уже несколько часов Иисус не произносит ни слова.

Шествие достигает вершины Голгофы: здесь солдаты отсылают Симона прочь и бросают перекладину креста на землю, в грязь и на грубый известняк, так называемый «иерусалимский камень». Здесь командовать начинают палачи. Они заставляют Иисуса лечь на землю, плечами на patibulum. Руки ему разводят в стороны, вдоль деревянного бруса. Затем двое солдат налегают всем весом на его распростертые руки, а еще один подходит, держа в одной руке большой молот, в другой пятнадцатисантиметровый железный гвоздь с квадратной головкой и острым концом.

Солдат прикладывает гвоздь острым концом к телу Иисуса, точно к тому месту, где лучевая и локтевая кости встречаются с костями запястья. Вонзает в кожу, давит на гвоздь, чтобы удар пришелся ровно. И бьет молотком.

Иисус кричит от боли, когда железо вонзается в плоть. Римляне используют запястья, потому что там гвоздь не встречается с крупными костями: всего несколько сильных ударов молота – и он пронзает руку насквозь и входит в дерево. Однако мягкие ткани в этом месте окружены мелкими косточками запястья, образующими своего рода барьер. Так что, когда перекладину прибивают к кресту и казнимый повисает на руках, кости не дают мышцам разорваться, а телу упасть наземь.

Прибив к кресту одно запястье, палач переходит ко второму. Люди, собравшиеся у подножия холма, молча смотрят на казнь. Среди них Мария Магдалина, преданная ученица и друг Иисуса, и другая Мария, его мать. Она пришла в Иерусалим на Пасху, не зная, что ждет здесь ее сына. И теперь ничего не может сделать – только со скорбью смотреть на его мучения.