Убийство Иисуса. Расследование самого громкого преступления в истории - [44]

Вот он, знак, которого все ждали! Исполняется пророчество Захарии!

– Благословен царь! – выкрикивает кто-то из учеников.

Толпа подхватывает этот девиз. Все кричат и поют, восхваляя Иисуса.

– Осанна! – распевает толпа. – Осанна в вышних!

Иисус садится на осла и едет вперед, а люди падают перед ним на колени.

– Спаси нас, Господи! – молят они, безмерно счастливые тем, что Христос наконец пришел им на помощь. – Господи, даруй нам успех! Благословен грядущий во имя Господне!

Это слова благодарения из псалма 118, который поется на Пасху. Вот миг, которого так долго ждали эти простые крестьяне! Из тысяч паломников, вышедших из Галилеи, лишь этим немногим так посчастливилось: теперь они будут рассказывать детям и внукам, что своими глазами видели великий миг – триумфальный въезд Иисуса Христа в Иерусалим.

Но не все склоняются перед Иисусом. Группа фарисеев, ждавших его у ворот, смотрит на происходящее с отвращением. Они взывают к нему, давая Назареянину последний шанс избежать обвинения в богохульстве.

– Учитель, – кричат они, – запрети ученикам твоим!

Но Иисус качает головой.

– Сказываю вам, – отвечает он фарисеям, – что если они умолкнут, то камни возопиют.

Люди из Иерусалима, услышав, что Иисус въезжает в город, бросаются ему навстречу и устилают путь пальмовыми ветвями – знак славы и триумфа.

Осел поднимается на вершину Масличной горы и здесь останавливается. Иисус ждет, когда догонят его спутники, идущие пешком. Гора сплошь покрыта палатками: здесь останавливаются на Пасху самые бедные паломники. Иерусалим совсем рядом, через долину Кедрон, бело-золотой Храм ярко блистает в лучах полуденного солнца. Толпы паломников движутся по дороге в долину. Горная тропа крута и извилиста: спускаться по ней на осле нужно с большой осторожностью, чтобы не полететь вверх тормашками.

Вот и наступил его день. Вся жизнь Иисуса была устремлена к этому моменту, когда он примет титул «царя иудейского».

И вдруг по лицу его начинают катиться слезы. Быть может, он думает о своих добрых друзьях, Лазаре, Марфе и Марии, с которыми проведет последнюю неделю. Быть может, предвидит скорое разрушение и гибель великого города. Или, глядя на Иерусалим, думает о том, как мало осталось ему самому. Ведь там, за городскими стенами, ждут Назареянина лютые и неумолимые враги.

Последние три года Иисуса обожали; но нередко он подвергался подозрениям и гонениями. Даже ученики, при всей их глубокой вере в Иисуса и его учение, больше думают о том, кто из них какое место займет в будущем царстве, чем о его истинной природе и о сущности его послания миру.

Иисус ясно сказал ученикам: он больше, чем просто земной Мессия.

Они не понимают.

Снова и снова повторял им: он – божественное существо, Сын Божий.

Они не разумеют этого.

Он ясно сказал им понять: да, он Христос, но царство его не от мира сего.

Они не понимают, о чем он говорит.

Трижды Иисус предрек ученикам, что на этой неделе он умрет.

Но они не желают даже задуматься об этом.

Больше всего пугает мысль, что ученики так и не смогут понять его благую весть. Эти люди знают его лучше кого-либо иного. Огромные расстояния прошагали они с ним рядом, часами внимали его учениям, вместе с ним молились. И все же – даже они не понимают, кто он на самом деле.

* * *

В этот миг славы Иисус переживает величайшую муку. Он долго размышлял о словах, которые произнесет на Пасху, и о том, какое впечатление произведут эти слова на его последователей, прежних и новых. Он знает: назваться царем значит приговорить себя к распятию. Он будет принесен в жертву, как и бесчисленные пасхальные агнцы. Вопрос лишь в том, когда.

Назареянин смотрит вниз, на дорогу, вьющуюся меж оливами. В отдалении виден Гефсиманский сад, за ним – ровная поверхность узкой долины Кедрон. На другой стороне долины – все та же утоптанная тропа, восходящая наверх, к стенам Иерусалима. Ясно видны городские ворота и охраняющие их римские солдаты. Иисус видит, как люди спешат из города приветствовать его, как по дороге срывают пальмовые листья, восторженно машут ими и бросают на дорогу. Бурное зеленое море восхищения: оно напоминает Иисусу, сколь многие видят в нем помазанника, Моисея и Давида во плоти, ждут, что он спасет их и выведет из рабства.

Но Иисус помнит: Моисей и Давид ныне почитаются за свои великие подвиги, однако при жизни были изгнанниками. Иисус – не царевич, как Моисей, не воин, как Давид. Он мыслитель. Он привык иметь дело с логикой. О нем Книга Второзакония предсказывает: «Я воздвигну им пророка из среды братьев их, такого, как ты, и вложу слова Мои в уста его, и он будет говорить им все, что Я повелю ему!»

Но это пророчество несет опасность. Что значит для человека назвать себя Сыном Бога? Одно из трех: или он безумец, или лжец, или воистину божественное существо, о котором пророчествует Писание. Очень немногие из толпы считают Иисуса сумасшедшим или шарлатаном. Но смогут ли они совершить невероятный «прыжок веры»: уверовать, что Иисус – Бог во плоти?

* * *

Время идти. Со всех сторон льется «осанна»; чуть в стороне, брезгливо поджав губы, наблюдают за происходящим фарисеи. Иисус понукает осла. Шаг за шажком спускаются они по склону Масличной горы, пересекают долину Кедрон и, среди плотной толпы почитателей, расступающихся перед ними, торжественно поднимаются по холму – все ближе и ближе к воротам сияющего золотого Иерусалима.