Убийство Хозяина: Как финансовые паразиты и долговое рабство разрушают мировую экономику - [36]

4. Большая часть прав наследования состоит из финансовых притязаний к экономике в целом. В древние времена переход заложенной недвижимости в собственность залогодержателя за неуплату был основным рычагом для отрыва земли от традиционных прав землевладения и пользования, наследуемых семьёй. (Ранние кредиторы усыновлялись как первые сыновья). Сегодня большинство финансовых претензий связано с земельной рентой, с собственностью, «демократизированной» в кредит.

5. Большая часть долгов под проценты всегда была хищнической, за исключением кредитов для торговли. Несение растущих накладных расходов по долговым обязательствам замедляет материальные инвестиции и экономический рост.

6. Процентная ставка никогда не отражала норму прибыли, рост физической производительности или платёжеспособность заёмщика. Самые ранние процентные ставки были установлены просто для лёгкости математического расчёта: ¹/₆₀ в месяц — в Месопотамии, ¹/₁₀ в год — в Греции и ¹/₁₂ в Риме (всё это были дробные единицы в соответствующих системах дробей). В наше время процентная ставка устанавливается главным образом для стабилизации платёжного баланса и, следовательно, обменных курсов. С 2008 года было установлено её низкое значение, чтобы дополнительно взвинчивать цены активов и банковскую прибыль.

7. Любая процентная ставка предполагает время удвоения одолженных денег. См. «Правило 72» (например, пять лет в Месопотамии).

8. Современные кредиторы предотвращают государственное аннулирование долгов (и превращение банков в коммунальные предприятия), делая вид, что кредитование приносит взаимную выгоду, в которой выигрывает заёмщик — потребительские товары сейчас, а не позже, или деньги для ведения бизнеса или покупки актива, который зарабатывает достаточно, чтобы погасить проценты кредитору, и при этом должник останется с прибылью.

9. Такой сценарий продуктивного кредитования не характерен для банковской системы в целом. Вместо того чтобы обслуживать производственные тенденции в экономике, финансовый сектор (в том виде, как он организован в настоящее время) делает экономику неустойчивой из-за передачи активов и доходов в руки всё более наследственного класса кредиторов.

10. Экспоненциальный рост долга приводит к сокращению рынков, замедлению роста и инвестиций, снижая способность экономики погашать долги и одновременно увеличивая соотношения долга к объёму производства и долга к доходу.

11. Растущий объём задолженности меняет распределение собственности, если государственные органы не вмешиваются, чтобы аннулировать долги и обратить вспять отчуждение. В древности «юбилейные» указы правителей освобождали рабов и возвращали заложенные земли.

12. Отмена долгов была наиболее простой политически, когда правительства или государственные учреждения (храмы, дворцы или гражданские власти) являлись основными кредиторами, потому что они аннулировали долги самим себе. Это аргумент в пользу того, почему правительства должны быть основными источниками денег и кредита в качестве коммунальных предприятий.

 

Финансовая динамика против промышленной — и Один Процент против 99 процентов

 

Казалось, что государственные долги Европы и Северной Америки находятся на пути к погашению в течение относительно мирного столетия 1815-1914 годов. Представлялось вероятным, что долговое бремя экономики самоамортизируется из-за его связи с накоплением промышленного капитала. Рынки облигаций в основном финансировали железные дороги и каналы (крупнейшие предприятия, как правило, самые коррумпированные), добычу полезных ископаемых и строительство. Уолл-стрит была заинтересована в промышленности главным образом, чтобы организовать её в тресты и монополии. Большинство авторов экономических статей всё ещё ограничивали своё внимание перспективами роста технологий и производительности, полагая, что финансы и банковское дело будут включены в индустриальную динамику.

Угроза требований выплаты процентов, которые растут настолько экспоненциально, что подрывают промышленный прогресс, анализировалась главным образом критиками извне, многие из которых были социалистами. Две из самых первых книг, предупреждавших, что финансовая динамика чревата экономическим кризисом, были опубликованы чикагским кооперативным обществом Чарльза X. Керра, наиболее известным по публикации «Капитала» Карла Маркса и «Истории великих американских состояний» Густава Майерза. Ещё в 1895 году Дж. У. Беннетт предупреждал, что каста рантье может загрести в свои руки всё богатство мира, поскольку математика сложных процентов опережает изобретательность промышленности, согласно «закону, который утверждает, что через несколько лет доллар вырастет до двух долларов и продолжит расти до тех пор, пока не будет стоить всех богатств земли».

Хотя в своё время Беннетт не привлёк особого внимания, он был одним из первых, кто осознал, что финансовое рециклирование процентных поступлений в новое кредитование является движущей силой экономического цикла. Несмотря на растущую роль промышленности, «финансовые системы основаны на ренте и взимании процентов», а «богатство, приносящее проценты, увеличивается в соотношении, которое постоянно растёт всё быстрее и быстрее», оставляя мало активов, незатронутых долгами. Экспоненциальный рост долга делает деятельность бизнеса более рискованной, потому что «нет доступных активов для удовлетворения потребностей [кредиторов] и одновременно для ведения бизнеса». Банкиры требуют возврата своих кредитов, что приводит к краху с последующим «застоем в торговле каждые десять лет или чаще и паникой — каждые двадцать лет».