Убийство - это послание - [31]

Бросив ключи от номера на конторку, я услышал, как знакомый голос произнес:

— Добрый вечер, мистер Бойд.

— А, это мой друг-шантажист, Сэм Брикхаус! — Я улыбнулся клерку. — Вас передвинули на ночную смену?

— Меня попросил друг, — ответил он с большим достоинством.

— Не слышали ничего для меня интересного? — спросил я, не особенно церемонясь.

— Полиция разыскивала вас во время ленча, — прошептал он доверительно.

— Они нашли меня, — проворчал я. — Других новостей нет?

Он беспомощно пожал плечами:

— Из-за этой ночной смены я не смог ничего больше узнать.

— Давно вы здесь работаете, Сэм? — спросил я.

— Около пяти лет. Я прожил в Санта-Байе всю жизнь и не променяю это место ни на какое другое.

— Приятно слышать, — буркнул я. — Вы знаете человека, которого зовут Чак Маккензи?

— Конечно, — кивнул он, — он возглавляет крупнейшую строительную...

— Да не про этого Маккензи, — терпеливо начал объяснять я, — я говорю о его сыне.

— Не знал, что у него есть сын.

— Прошлой ночью он был в Луану-Рум. Не крутился ли он сегодня где-то здесь? Ему около тридцати, среднего роста и среднего веса, и у него такое среднее, ничем не примечательное лицо. — Я увидел, как несколько ошарашенный портье выдавил из себя улыбку. — В том-то вся и проблема, Сэм, что это ничем не примечательный тип!

— Но десятки таких людей проходят через вестибюль отеля каждый день! — произнес он беспомощно.

— Думаю, у каждого человека все-таки найдется хоть какая-то особенность — Меня начало охватывать отчаяние. — Вы, несомненно, знаток людей, Сэм. Если бы я только мог вспомнить что-то особенное... — Я щелкнул пальцами. — Его голос! Даже когда он улыбается и вежливо с вами беседует, голос его не меняется. В нем всегда присутствует тщательно скрываемая жестокость. Это все равно что наблюдать за тигром в зоопарке; зверь даже не смотрит на решетки, но вы прекрасно знаете, что если кто-нибудь попытается вынуть пару прутьев, тигр в долю секунды вырвется из клетки.

Клерк снял очки без оправы и стал тщательно протирать стекла вынутым из кармана носовым платком; его лицо при этом было совершенно неподвижно, словно у вырезанного из дерева индейца.

— Да ладно, Сэм, — сказал я обреченно.

Он снова нацепил очки на нос; а затем вдруг глаза его загорелись, как две автомобильные фары.

— Догадался! — воскликнул он возбужденно. — У вас несомненный дар слова, мистер Бойд! Вот это:

«тщательно скрываемая жестокость»! — Клерк даже хихикнул от счастья. — У него такие... набрякшие веки, верно?

— Верно! — согласился я.

— Он появился здесь, как только я вышел на дежурство около двух пополудни, и захотел узнать номер комнаты миссис Вейланд.

— Что именно он хотел, поточнее, пожалуйста!

— Попросил меня позвонить ей и передать, что старый друг семьи ее сестры хотел бы зайти к ней на несколько минут, чтобы поговорить о семейных фотографиях. Когда я повторил его слова по телефону, миссис Вейланд была очень удивлена, но попросила отвести его прямо к ней в номер.

— Спасибо, Сэм. — Я бросил на стойку десятидолларовую бумажку.

— Приятно иметь с вами дело, мистер Бойд.

Я узнал домашний адрес сеньора Маккензи и попросил швейцара найти мне такси. Минут через десять водитель остановил машину на тихой боковой улочке, расположенной за внушительно выглядевшей Кейп-Код, и подождать меня там. Я быстро подошел к переднему входу и позвонил. Через несколько секунд дверь открылась; узнав меня, Чарли Маккензи едва улыбнулся, отчего резче обозначились морщины на его лице.

— Заходи, Дэнни, — проскрипел он. — Я как раз собирался выпить.

Гостиная была уютно обставлена, но имела какой-то нежилой вид; так обычно бывает у одиноких мужчин. Исключение, пожалуй, составлял лишь сооруженный в углу изысканно оформленный бар. Маккензи протиснул грузное тело за стойку и вопросительно посмотрел на меня.

— Немного водки и много льда, — попросил я. — У меня мало времени, Чарли, так что послушайте меня внимательно.

Я рассказал о предположении Джекки, будто Вейланд хотел занять три миллиона у самого себя, а затем, после слияния, лишить Маккензи всего, что тот имеет. Его лицо не отражало никаких чувств, но слушал он с вниманием, а его серые глаза принимали все более жесткое выражение.

— Кто-то убил мерзавца сегодня рано утром, ты знаешь об этом, Бойд? — Я кивнул, а он пожал массивными плечами. — Если бы ты рассказал мне об этом прошлой ночью, я сам убил бы его собственными руками. У тебя есть идеи насчет того, кто это сделал, Дэнни?

— Тот же, кто убил Алису, — ответил я.

— Что за ответ? — Он вскинул брови и дружески улыбнулся мне.

— Я не совсем уверен, что вы это воспримете, — произнес я спокойно, — но сегодня я очень нуждаюсь в вашей помощи.

— Попытайся, — проворчал он.

— Полагаю, что оба убийства совершил Чарльз Маккензи-младший.

Поднеся стакан ко рту, он, не торопясь, осушил его, затем поставил стакан на стойку и наклонил голову.

— Какого рода помощь нужна тебе? — спросил он.

— Фотографии Алисы с четырьмя молодыми атлетами.

— Я уничтожил их сразу же после развода.

— Все? — настаивал я.

Он стал сосредоточенно снимать целлофановую обертку с одной из своих огромных сигар.

— Нет, не все, но какая-то часть их исчезла. Примерно два месяца назад, днем, когда я был в Корпорации, кто-то проник в дом. Ничего существенного не пропало, и я тогда не обратил особого внимания на этот случай.