Убийство эмигранта. (Случай в гостинице на 44-ой улице) - [35]

Снова пойду на улицу.

Двумя днями позже

Продолжу рассказ о том дне. Когда я вечером вернулся в гостиницу, то увидел в вестибюле Риту. Дежурный вышел из-за стойки и шутил с ней, даже пытался ее обнять, но Рита кружилась вокруг колонны, а он был слишком толст, чтобы ее догнать. На щите коммутатора вспыхивали лампочки телефонных вызовов, но дежурный не видел. Когда Рита меня увидела, она удивилась:

— Алик, что, ты уже стал таким занятым человеком, что тебя нужно целый час ждать! Где ты открыл свой бизнес?

Она не хотела подняться ко мне, сказала, у нее болит голова, лучше пойдем куда-нибудь на воздух. Когда мы вышли на улицу, она призналась: знаешь, я тебе скажу честно, я хотела бы у тебя отдохнуть, как тогда, но они меня найдут. Давай лучше пойдем в другое место. Твоя миллионерша один вечер как-нибудь перебьется без тебя. Я спросил, мог я ее недавно видеть в длинной машине у «Мюзик-холла», но она сказала, что нет. У самого Бродвея она показала мне гостиницу и сказала, чтоб я договорился насчет номера. И дала деньги.

Мы вошли в ободранный коридор, и я сразу увидел, что в сравнении с этой моя гостиница дворец. К стойке дежурного вели несколько ступеней, как бы для того, чтобы он мог с высоты обозревать, что творится в его заведении, а на ступеньках сидели три цветные девы и расчесывали волосы, концы которых лежали у них на коленях. Они лениво раздвинулись, пропуская меня с Ритой, дежурный взял у меня деньги и позвал уборщика, который отвез нас в лифте в нашу комнату. Она была почему-то треугольная, и в ней стояли только кровать и ночной столик, больше ничего туда бы не поместилось. Еще, правда, круглое зеркало висело над кроватью. А кровать была расстелена и измята. Рита возмутилась, за такие деньги и такой номер, но потом решила, что одну ночь здесь можно провести. Она сказала, что мы пойдем купить сигареты, а уборщик пока что приведет номер а порядок. Когда мы вернулись, лежала уже свежая постель, и от этого в комнате стало приятнее. Она мне рассказала о своем инженере в Канаде, он к ней, наверное, никогда не приедет, и жизнь дала трещину Конечно, если бы мы сидели там, все было бы хорошо, и был бы уже ребенок. А так он пьет и легко попадает под чье-то влияние. Я спросил, зачем она тогда эмигрировала, но Рита вдруг возмутилась, ой, что ты говоришь, что ты говоришь! Если бы мы не уехали, его бы посадили. Уже пришла повестка к следователю. Он же был на такой работе, что каждый час надо было ставить голову. Ты знаешь, сколько он имел каждый день? Потом она другим тоном сказала, что хотела бы попросить меня сделать одно одолжение, положить ее деньги в банк на свое имя. Она полезла в лиф и вытащила оттуда пачку долларов. Она объяснила, у нее болит зуб, а в госпитале записывают все твои документы, и если потом оказывается, что у тебя что-то есть а банке, то снимают эти деньги в оплату за доктора. А если у тебя ничего нет, то можно лечиться бесплатно. Она раскрыла рот и показала, какой зуб у нее болит. Я согласился. Рита обрадовалась, завтра утром мы пойдем в банк, и через минуту я буду свободен.

Мне не хотелось ночевать в этой гостинице, но оставлять здесь Риту одну было бы свинством, в коридоре все время топали какие-то люди, и покатилась по полу бутылка, а за стенкой кто-то плакал. Один раз даже постучали в нашу дверь по ошибке. А когда мы потушили свет и легли, вообще создалось впечатление, что ты лежишь в коридоре, такие тонкие были стенки. Рита все время говорила, а я думал, что мог бы написать рассказ об этой комнате. Наверное, из-за ее необычной формы. Но я еще не знаю, какой придумать сюжет. Видно, хозяин выключил к ночи отопление, потому что стало холодно. Я узнал у Риты, как по-английски одеяло, и хотел пойти к дежурному, попросить еще одно. Но Рита сказала, что не хочет оставаться одна и предложила положить сверху ее шубу. Шуба была очень тяжелая, значит, мех натуральный. Я спросил, сколько она стоит, но Рита ответила, что не знает, ей подарила одна клиентка, наверное, немало. Но я еще на улице видел, что шуба новая, выходит, Рита соврала. А сколько ты хочешь положить в банк, я спросил, но Рита вдруг закричала, что ты волнуешься, я никого не убила! Это мои деньги, и пусть у тебя из-за них голова не болит. После этого она уткнулась в подушку, и я решил, что она плачет. Нола бы после такого разговоре обязательно заплакала. Но Рита вдруг как ни в чем не бывало сказала злым голосом, чтоб я передал ей спички, они лежат с моей стороны на столике.

Рита закурила, а потом спросила, как, по-твоему, где здесь может быть туалет, мне надо. Мы встали и вместе пошли искать туалет, одна она боялась идти. Вернувшись, она устроилась на кровати на коленях и стала причесываться перед зеркалом. Я привык видеть ее с затянутыми волосами и удивился, не думал, что у тебя так много волос, но это тоже ее разозлило. Может, ты вообще не думал, что я женщина? Что ты так страшно влюблен в свою богачку? Пусть она тебе купит хотя бы пальто, чтобы ты не ходил в плаще в такую погоду.

Когда мы снова улеглись, Рита спросила, встречаюсь я опять с Нолой или наша ссора еще продолжается. Я ответил, продолжается. А я тебе совсем не нравлюсь? Мне не хотелось ее обижать, и я ответил, что у нас совсем другие отношения, но мне нравится, что у нее розовые пятки. Неожиданно это Риту очень обрадовало, она даже рассмеялась, откуда ты знаешь? Я сказал, я давно заметил, еще когда мы занимались английским в ее номере, и сейчас тоже, когда она стояла на коленях и причесывалась перед зеркалом. А у твоей миллионерши? Мне тоже стало смешно. Наверное, тридцать восьмой размер. Вот видишь, она сказала удовлетворенно, подожди, у меня через год будет свой салон красоты. На Восточной стороне, там живут все богачи. Твоей миллионерше хорошо, она пришла на готовое, а я должна все сама, Алик, спасибо тебе, что согласился взять мои деньги. Я сказал, что каждый бы это сделал. Что ты говоришь, что ты говоришь, Рита закричала, ни одному эмигранту нельзя верить. Вдруг я вспомнил, ты не взяла пленку из конверта с фото, когда ночевала у меня в гостинице? Я должен отдать Ноле. Рита сказала, что нет. Даже удивилась, нет, что ты! Там не было никакой пленки.