Убийство Джанни Версаче - [46]

* * *

Сержант Стив Вагнер вернулся со вскрытия и сообщил сослуживцам, что труп опознан: это Джефф Трэйл. В этом свете, исходя из всего, что он узнал накануне от Моники о взаимоотношениях между Эндрю и Дэвидом, Вагнер предположил: «Нутром чую, что Дэвид тут был вовсе не при делах. Боюсь, что скоро всплывет и его труп». Еще он вспомнил, что Моника упоминала о друге Эндрю, которого она называла только по инициалам: «Дж. Т.», — именно Джефф Трэйл и оказался тем самым другом Эндрю.

В ожидании Джерри Дэвиса, который должен был заехать за ним по дороге в полицию, Джон Хэкетт не удержался и еще раз в отчаянии набрал домашний номер Дэвида Мэдсона. Когда телефон зазвонил, Тичич, незадолго до этого явившийся на квартиру теперь уже с законным ордером на обыск и только что узнавший, что убитый опознан как Джефф Трэйл, трубку снимать не стал, но на индикатор АОНа посмотрел, да так и застыл при виде того, что там высветилось: «Джефф Трэйл дом». Звонок с того света? Тичич тут же отзвонил обратно. Хэкетт трубку поднял. «Это еще кто? Новый подозреваемый?» — пытался сообразить Тичич. Хэкетт тоже не мог взять в толк, с кем беседует. «Так мы и играли в кошки-мышки», — вспоминает Тичич. Поняв наконец, что разговаривает с полицейским, Хэкетт объяснил, что он тот, кто заявил в полицию Блумингтона об исчезновении Джеффа. Тичич об этом был не в курсе, что и не удивительно. Заявления о пропавших взрослых для полиции — нудная рутина: «Ежедневно поступает множество звонков о не вышедших на работу и не вернувшихся домой, и в 99,9 % случаев выясняется, что человеку просто всё надоело, вот он и решил скрыться».

Тичич расспросил Джона об отношениях между Джеффом и Эндрю, о татуировках Джеффа, и Хэкетт ему всё подробно рассказал. Тогда Тичич не стал скрывать правды: «Вообще-то не положено этого разглашать, но мы обнаружили труп, и похоже, что это Джефф». Джон Хэкетт был потрясен настолько, что дважды переспросил, прежде чем до него начало доходить, что произошло.

В утреннем выпуске версии Star Tribune для Миннеаполиса на седьмой странице вкладки с городскими новостями и событиями читателям предлагалось скупое сообщение о происшествии, положившем начало истории, которая скоро разрастется до колоссальных масштабов: «В Складском районе Миннеаполиса в квартире найдено тело мужчины. Полиция установила, что произошло убийство, и приступила к расследованию».

* * *

Тайна Джеффа, которую его сестры свято хранили от родителей, вышла наружу. В самых трагичных обстоятельствах, какие только можно себе представить, готовясь к получению из морга и погребению безбожно изуродованного тела зверски убитого сына и брата, семья Трэйлов, как единое целое, впервые должна была найти в себе силы смириться еще и с тем фактом, что Джефф был геем. Стэн Трэйл, порывшись в памяти, как раз и вспомнил объяснение сыном причин своего увольнения из дорожной полиции штата Калифорния: «Там не терпят людей с нетрадиционным образом жизни». Сегодня отец Джеффа говорит: «Но он же не сказал ни тогда, ни когда бы то ни было, что он и сам из этих людей. Ни матери, ни мне Джефф не говорил прямо, что он гомосексуал, хотя, как я теперь понимаю, намекал нам об этом всячески. Он никогда ничего от нас не утаивал, знакомил нас с откровенными гомосексуалами, просто я связи не улавливал. Это я уже о своем восприятии говорю. Он же всё делал, только что за плечи меня не тряс, чтобы я спросил его напрямую, настолько ему этого хотелось, — а я вот так и не смог. Возможно, что-то меня удерживало от этого на подсознательном уровне».

«Мне это приходило в голову, — рассказывает Энн Трэйл, — но была одна конкретная причина, по которой это у меня не укладывалось в голове, а именно то, что Джефф терпеть не мог людей с девиантным поведением: курящих дурь, да и пьющих тоже долгие годы. Я всё собиралась его спросить, но всякий раз думала: вот задам я Джеффу такой вопрос в лоб — а вдруг он после этого вообще со мной разговаривать перестанет? Я реально боялась его смертельно обидеть столь оскорбительным вопросом».

Подозреваемый

«Жуткое дело, — было первой мыслью сержанта Боба Тичича по завершении осмотра места убийства — квартиры Дэвида Мэдсона. — Как это дело распутывать? Чем всё это обернется?»

В расследовании убийства Трэйла, которое он возглавлял, Тичичу изначально была уготована роль «плохого копа». В глазах семьи Дэвида Мэдсона он предстал бездушным голубым мундиром, который как заподозрил с ходу Дэвида в причастности к убийству Джеффа Трэйла, так и продолжал уперто стоять на своем мнении. Почему? Да просто потому, что никаких свидетельств об обратном у него не было.

Упрямый и скрупулезный, высокорослый и лысоватый пятидесятидвухлетний Тичич за полжизни работы в полиции выработал характерную для старых служак манеру поведения в духе «Меня интересуют только факты». Речь его монотонна, а главное — создается полное впечатление, что Тичичу наплевать на то, как его грубая прямолинейность воздействует на собеседников.

Тичич пытался заручиться помощью Джерри Дэвиса в поисках Эндрю — в частности, просил Джерри поискать дома у Джеффа телефон Эндрю. Джерри поинтересовался, можно ли кого-то вообще теперь впускать в квартиру Джеффа. «Никаких ограничений, — сообщил ему Тичич. — Убийство ведь произошло не там». На вопрос, можно ли в таком случае провести в квартире генеральную уборку и всё отдраить, он также ответил утвердительно. «Но ведь Эндрю там тоже останавливался. Может, ванную не трогать хотя бы?» — спросил Джерри. Тичич ответил: «Нет-нет, отдраивайте всё спокойно». Но Дэвис решил не прислушиваться к совету Тичича: «Ванную я оставил как была и отдельную комнату, где раньше ночевал Эндрю, не трогал, а всё остальное мы тщательно вычистили»