Убийство девственника - [4]

Когда Дебора постучала в дверь маленькой и уютной квартиры Фетини, последний был занят приготовлением легкого вкусного обеда, – нужно заметить, что Джонатан и к еде был неравнодушен. Он с сожалением убавил огонь на плите и поплелся открывать. Увидев на пороге красивую молодую девушку, Джонатан, открыв рот, на мгновение замер, но быстро взял себя в руки и спросил слащавым голоском:

– Чего желает мадемуазель?

– Я хотела бы видеть Джонатана Фетини.

– Это я. Чем могу быть полезен?

– А это я.

– Простите, мы знакомы?

Они удивленно на него посмотрела.

– Но я же приехала из Оспитале!

– А?

Фетини не понимал, почему сам факт ее приезда из какого-то неизвестного ему захолустья давал ей право отрывать его от приготовления обеда. Если бы на Дебору не было так приятно смотреть, он, без сомнения, захлопнул бы перед ней дверь, но она была красива, и он предложил ей войти. Девушка проскользнула в комнату и совсем растерялась при виде непривычной ей роскоши, что приятно пощекотало тщеславие Фетини. Он пригласил девушку сесть в удобное кресло. Она с радостью опустилась в него и уже было расслабилась, когда вдруг вспомнила слова пастора о том, что роскошь и комфорт – суть наиболее опасные ловушки, и тут же собралась с силами.

– Выпьете немного портвейна?

Сомнений не оставалось, и, еще не остывшая после сражения в саду, Дебора приготовилась к новой битве. Предвкушая победу, она сухо произнесла:

– Нет.

Фетини не понравился ее тон:

– В таком случае – что вы от меня хотите?

Она без слов протянула ему бумажку, врученную ей пастором, на которой был написан его адрес. Он бегло прочитал.

– И что?

– Мадам Пюже сказала моей матери, что вы могли бы найти мне хорошее место.

– Ах, да! Дорогая мадам Пюже… замечательная женщина… как воспитана… Подождите… точно… она говорила мне о девушке из Севси, которая… Вы хотите стать домработницей?

– Да.

– В протестантской семье, разумеется?

– Я не желаю служить язычникам!

– Конечно… но позвольте мне дать вам один совет: если вы хотите чего-то добиться, вам необходимо стать немного более лояльной.

Дебора не поняла слова «лояльной» и откровенно подумала, что ей предлагают согласиться на разного рода фамильярности, включая худшее. Чтобы избежать недоразумений, она решила сразу расставить точки над

– Послушайте, господин Фетини. Вы должны знать…

– Что именно?

– Четверть часа назад, в городском саду один юноша сделал мне сомнительное предложение.

– И что?

– Я врезала ему кулаком по носу, и он убежал, не получив того, чего хотел.

– Право?

– Я очень сильная, знаете?

– Не сомневаюсь. Только зачем вы рассказываете о своих подвигах? Они лишь заставляют меня задуматься о вашем дальнейшем поведении.

– Вот именно. Это для того, чтобы предупредить, что если и вы начнете мне говорить о вещах, о которых честная девушка не должна слышать, то тоже свое получите.

– Что?!

– А это было бы неприятно, потому что вы хоть и старый, но все-таки мне нравитесь.

Джонатан с трудом проглотил слюну. Что эта маленькая дура себе позволяет? Он, известный своей благопристойностью и чувством такта! И чтобы кто-то в глаза назвал его старым! Уязвленный, он сухо ответил:

– Будьте спокойны, у меня в доме вам ничто не угрожает. Такой мужчина, как я, не интересуется прислугой. Он довольствуется тем, что устраивает ее на работу. Только должен вас предупредить, что если вы не желаете в скором времени вернуться к себе в горы, то должны научиться выражать свои мысли как-нибудь по-другому и вести себя скромнее. Вы приехали в Анси не проповедовать, а работать. Как вас зовут?

Это замечание присмирило Дебору. Ей совсем не хотелось возвращаться в горы, по крайней мере сразу. Теперь, когда она видела красивые магазины…

– Дебора Пьюсергуи.

– Вы уже работали?

– Работала ли я?! Надеюсь, вы не думаете, что у меня на родине можно бездельничать? Отец бы такого никогда не допустил! И не забывайте, что написано…

Фетини, выведенный из терпения, не дал ей закончить.

– Послушайте, я не нуждаюсь в уроках из Библии! И перед тем как их давать, дождитесь, когда вас об этом попросят! Лучше скажите, где и кем вы работали.

– Дома, конечно.

– Я думаю, мы плохо друг друга поняли. Было ли у вас какое-нибудь место?

– Нет.

– Это все усложняет, потому что в семьях, где я мог бы предложить вашу кандидатуру, очень высокие требования.

Раздался телефонный звонок, и Джонатан не успел договорить. А он не без удовольствия собирался сообщить девушке, что она пригодна лишь на то, чтобы как можно скорее возвратиться к своему папочке, и что внимательное чтение священных текстов, может быть, и очищает душу, но ни в коей мере не помогает убирать постели и вытирать пыль с безделушек.

– Фетини слушает… А! Мадам Нантье!… Мое почтение… Что случилось? Нет? Это невозможно! Она казалась идеальной во всех отношениях! Видите, как иногда ошибаешься… Точнее, они только того и ждут, чтобы нас обмануть… Да уж… Пастора Мажо не с чем поздравить, он-то уж должен был ее знать… Да… да., конечно… Только, дорогая моя, это не так просто… Знаю, знаю… Ваше доверие делает мне честь, только… Поверьте, я сам в отчаянье… Ой! Подождите…

Джонатан какое-то мгновенье колебался между желанием как следует проучить Дебору и возможностью – весьма выгодной – оказать очередную услугу мадам Нантье. Но он был достаточно стар и опытен, чтобы в конце концов поставить выгоду выше эмоций.