Убийственное совершенство - [20]

Джон снова сжал ее ладонь. Наоми взглянула на неясный крошечный силуэт на экране. Видны были ручки и ножки ребенка, а с помощью доктора Розенгартена ей удалось даже различить ступню.

— Я думала, что до шестнадцати недель пол выяснить невозможно.

— С нашим оборудованием, — в голосе доктора послышалась обида, — двенадцати недель вполне достаточно. — Он вызывающе скрестил руки на груди, как оскорбленный подросток, и посмотрел на медсестру, напоминавшую восточную Барби. — Руководства для будущих родителей, — пренебрежительно бросил он. — Эту чушь насчет шестнадцати недель обычно пишут в таких книжках. Все они барахло, верно?

Медсестра согласно кивнула.

— Если у вас есть вопросы, задайте их мне, — продолжил Розенгартен. — Не тратьте времени на эти дурацкие брошюрки.

Наоми поймала взгляд Джона. Несмотря ни на что, она вдруг страшно разволновалась. Джон погладил ее ладонь. Нежно, почти незаметно.

Это было странное ощущение. Снова беременна. Иногда, когда тошнота отступала, Наоми чувствовала себя невероятно счастливой. Но в то же время груз ответственности был нешуточный. Она знала, что Джон ожидает от Люка многого, и тоже разделяла эти надежды.

Не отрываясь от экрана, Наоми попросила:

— Я могу еще раз послушать, как бьется сердце?

— Разумеется. — Доктор Розенгартен опять приложил сканер к ее животу, намазанному гелем, и немного подвигал его туда-сюда, пока устройство не уловило звук. Несколько секунд Наоми, затаив дыхание, вслушивалась в обнадеживающее торопливое «тук-тук-тук» крохотного сердечка.

Розенгартен посмотрел на часы и убрал сканер.

— Теперь вы можете встать, миссис Клаэссон.

Медсестра быстро вытерла ее живот.

Наоми встала. Внезапно ее охватила паника.

Что мы наделали? Что, если все пойдет не так?

— Ребенок нормальный? — спросила она.

Чертова секретарша уже снова маячила в дверях и подавала Розенгартену знаки. Он сделал жест, что все понял, и с отсутствующим лицом повернулся к Наоми:

— Абсолютно.

— Это точно? Вы уверены?

— Насколько мы можем судить на этом этапе — да. Чудесный здоровый малыш. У вас нет причин беспокоиться. Сильная тошнота — эта hyperemesis gravidarum — скоро пройдет. Просто расслабьтесь, не волнуйтесь и наслаждайтесь своей беременностью. Это прекрасное, восхитительное время.

«Ребенок здоров! Мой ребенок здоров, и он внутри меня». На мгновение Наоми закрыла глаза, пытаясь побороть очередной приступ тошноты. Я буду тебе самой лучшей мамой, а Джон будет самым лучшим отцом, обещаю. Мы будем стараться изо всех сил, чтобы дать тебе все самое лучшее. Чтобы ты мог использовать все те возможности, которые подарил тебе доктор Детторе. Ты особенный, ты знаешь это? Совсем особенный. Самый особенный ребенок в мире.

— Итак, — сказал Джон. — Вы нам так и не сказали.

Доктор Розенгартен в сотый раз взглянул на часы. Время консультации явно вышло.

— Не сказал что? — нетерпеливо переспросил он.

— Пол ребенка.

— Вы уверены, что хотите знать? — Он по очереди посмотрел на них обоих.

— Да, — подтвердила Наоми.

— Хотим, — присоединился Джон и еще раз улыбнулся ей. — Мы абсолютно уверены.

— Хорошо. В таком случае примите мои поздравления. У вас будет девочка.

15

Наоми, глубоко задумавшись, едва осознавала, что они уже в машине, что за рулем Джон, что они въехали наверх по пандусу и притормозили возле будки охранника. В автомобиле было душно и жарко, бумаги под ногами неприятно шелестели. Джон опустил стекло и передал охраннику парковочный талон. Тот взял его и принялся рассматривать с таким придирчивым видом, словно он был офицером иммиграционной службы, изучающим документы, а Джон — потенциальным террористом. Удовлетворившись, охранник поднял шлагбаум. Джон закрыл окно.

Наоми почувствовала, что вспотела.

Они выехали на улицу. Сорванный с пальмы лист на мгновение прилепился к лобовому стеклу. Сильный порыв ветра почти ощутимо качнул автомобиль. По обеим сторонам возвышались многоэтажные дома, ощущение было такое, словно они едут по дну каньона, и Наоми невольно взглянула вверх. Ей показалось, что стены вот-вот зажмут машину. Высоко над головой, в узком проеме между домами, ветер гнал черные тучи. Тяжелая капля дождя упала на стекло и сползла вниз.

Утром по телевизору сказали, что сегодняшняя погода для июля аномальна. Похоже, аномальная погода в Лос-Анджелесе стояла все те семь лет, что они тут прожили.

Во всем обвиняли глобальное потепление. Это из-за него погода во всем мире будто сошла с ума — таково было всеобщее мнение. А в глобальном потеплении виноваты, разумеется, ученые. Не надо было вмешиваться в природу. Ученые постепенно превращались в еретиков нашего времени. Сначала атомная бомба, потом загрязнение окружающей среды, потом генетически модифицированные продукты. Что дальше? Дети на заказ?

Паника накрыла ее с головой.

Хорошо. В таком случае примите мои поздравления. У вас будет девочка.

Если уж он даже в этом ошибся — Детторе, доктор Детторе (пожалуйста, просто Лео!), — если он даже пол ребенка не смог запрограммировать, то…

О господи, что мы наделали?

Джон повернул налево, потом еще раз налево, потом остановился у светофора на перекрестке с бульваром Ла-Сьенега и включил правый поворотник. Им надо было к югу.