Убийственно прекрасная - [42]

-Мопомрачительная фигура.

При мысли о Лаки Алекс улыбнулся.

— Чему ты улыбаешься, Алекс? Это совсем не смешно! — сказала Линг таким тоном, словно разговаривала с непослушным ребенком.

— Слушай, успокойся, а? — откликнулся он. — Я не хочу больше тебя слушать, и я не обязан тебя слушать, так что заткнись.

— Не смей так со мной разговаривать! — воскликнула Линг, с вызовом вскинув остренький подбородочек.

О, господи, подумал Алекс. Почему он до сих пор ее терпит, ведь она ему даже не жена?!

Выпрямившись, он окинул Линг неприязненным взглядом. Она была невысокой, смуглой, стройной и гибкой, как лоза; общее впечатление портили лишь непропорционально большие силиконовые груди. Интересно, о чем она думала, когда выбирала размер? Ладно бы она была стриптизершей, а то ведь адвокат! Или она собиралась в свободное время подрабатывать в стрип-баре?

И кто из них после этого глуп?

— У меня болит голова, — сказал Алекс, которого действительно слегка мутило после вчерашнего, — так что, если не возражаешь, давай прекратим этот разговор, пока я не разозлился по-настоящему.

— Как хочешь, Алекс, — ответила Линг, обиженно поджав губы. — Просто мне не все равно, что с тобой будет.

— Еще бы тебе было все равно, — вздохнул Алекс.

Конец эпизода.

Стоп.

Снято.

19

Встречи с отцом Лаки ждала с нетерпением. Ей хотелось увидеть его, обнять, поцеловать в морщинистую щеку. Впрочем, Джино всегда был для нее больше, чем только отец. Он был победителем, героем, он был примером для нее. В последнее время Лаки отчетливо осознала, что с возрастом она стала лучше понимать отца и побудительные мотивы его поступков. Так, выдав ее в семнадцать лет замуж, Джино хотел защитить дочь от жестокости мира, а столь экстравагантный способ он выбрал только потому, что рос и воспитывался в те времена, когда считалось, что женщина не может быть ни умной, ни независимой. Мягкость, покорность — таковы были, по общепринятому мнению, основные качества женщины, чье единственное предназначение сводилось к тому, чтобы быть послушной женой и матерью многочисленных детишек. О том, что женщина может иметь собственное мнение, никто тогда не задумывался.

Джино, несомненно, был продуктом своего времени. Какое же потрясение он, должно быть, испытал, когда обнаружил, что его дочь больше всего любит свободу и власть, что она сексуально раскованна и предпочитает в любых ситуациях поступать по-своему.

Иными словами, по своему характеру Лаки оказалась как две капли воды похожа на Джино, и сейчас они от души смеялись, вспоминая те времена. Ей всегда были интересны его рассказы о том, как тяжело ему жилось в юности и как он с утра до вечера мотался по улицам Нью-Йорка, чтобы зашибить лишний доллар. Частенько Джино вспоминал и о своем романе с невероятно элегантной (и замужней) Клементиной Дюк, о том, как он открыл свой ночной клуб, о своем тюремном сроке, о том, какие трудности ему пришлось преодолеть, чтобы построить в Лас-Вегасе свой первый отель, и о многом другом. Ему было что рассказать, и Лаки просто обожала, когда отец пускался в воспоминания.

Ее сыновья тоже любили Джино, а он в них души не чаял. Джино-младший называл его «мой замечательный дед». Бобби старался во всем ему подражать. Одна Макс относилась к деду с некоторой прохладцей. «Он та-акой старый! — говорила она каждый раз, когда Джино-старший приезжал их навестить, словно в старости было что-то постыдное. — Не хочу его целовать! От него рыбой пахнет».

«Твой дед принимает много витаминов, — объясняла Лаки. — Витамины иногда дают не очень приятный запах».

«Да от него просто воняет!» — возмущалась Макс.

«Может быть, оно и лучше, что Макс сегодня не будет», — подумала Лаки, провожая Джино и Пейдж в их комнату на втором этаже. Там она еще раз обняла отца и мачеху и оставила их устраиваться.

Спустившись на первый этаж, Лаки наткнулась на Ленни, который собирался вернуться к работе над сценарием.

— Хорошо, что мы успели до того, как они приехали, — сказал он и улыбнулся.

— Я рада, что тебе понравилось.

— О, это был не просто секс, а фантастический секс, Лаки. Фантастический от слова «фантастика».

— Какой же ты все-таки неисправимый романтик.

— Стараюсь.

— Продолжай в том же духе, — одобрительно кивнула Лаки.

Ленни ушел к себе, а она осталась внизу, поджидая остальных гостей. Четверть часа спустя в дверь позвонили — приехали Бобби и Бриджит.

«Неужели этот рослый, красивый парень — мой сын? — с гордостью подумала Лаки, увидев его в дверях. — Должно быть, я все-таки чем-то угодила Богу, раз он послал мне такого красавца».

— А где Макс? — спросил Бобби, когда он и Джино-младший, обожавший брата, закончили хлопать друг друга по плечам. — Почему сестренка меня не встречает?

— Макс помчалась на какую-то вечеринку в Биг-Беар, — сухо ответила Лаки, все еще обиженная на дочь. — Но она обещала вернуться к дню рождения Джино.

— Вот тебе и раз! — огорчился Бобби. — Я приезжаю не так уж часто, неужели она не могла… Нет, положительно необходимо серьезно потолковать с этой девчонкой!

— Давно пора, — заметила Лаки.

— Да в чем дело-то?!.

— Дело в том, — вмешался Ленни, который спустился вниз, даже не успев дойти до своего кабинета, — что Макс ведет себя в точности как Лаки в ее возрасте. А Лаки это, естественно, не нравится.