Убийственная осень - [14]

— Идет. Я в турбюро заказала нам на завтра поездку на Заячий остров. Еще есть экскурсия на высокую гору с древним маяком. Но мне сказали, что туда можно добраться и на великах, которые дают напрокат. Монастырь тоже можно самим осмотреть. А если идти от поселка вон в ту сторону, придешь к каким-то древним развалинам и каменному лабиринту.

— Ненавижу экскурсии, — сказала Овчарка, пока они шли к столовой, — там все время какая-нибудь дама тараторит, так что и разобрать ничего нельзя. Кроме того, она все время спешит, как на пожар, волочит всех и не дает им ничего толком посмотреть.

В это время Овчарку и Вассу окликнули. Это оказался моряк, с которым Овчарка болтала на «Святителе Николае». Он спросил, не забыли ли они на катере что-нибудь из вещей.

— Вроде нет, — сказала Овчарка, — а что?

— Да кто-то оставил на корме под лавкой сумку, коричневую, кожаную.

— Это, наверное, Шуры Каретной, ведущей, — ответила Овчарка, — только у нее такая была. Очень странно. Она не из тех, по-моему, кто забывает свои вещи.

— А вы не знаете, где она поселилась?

— Нет, мы как на берег сошли, больше никого не видели с катера, — сказала Васса.

Овчарка озадаченно почесала нос.

— А она точно на острове сошла?

— А куда ж она делась? Конечно сошла, — отозвался парень.

— А вы видели, как она сходила?

— Да не помню я! Что я, приставленный к ней, что ли? И что мне с барахлом с этим теперь делать?

— Может, в ментовку отдать? — предложила Васса.

— Еще чего, тащиться до нее! Это ж совсем далеко, я ведь не нанялся! — У парня сделалось совсем проблемное лицо. Наконец он сказал, что оставит сумку в палатке на причале, где его приятель Аслан торгует, и повесит там же и еще у монастыря объявление. — Да и вы, если встретите ее, скажите, чтобы пришла и забрала.

Овчарка кивнула, и они с Вассой пошли дальше. Еда в столовке была совковая, как и сама столовка. Зато цены не кусались. Овчарка умяла отбивную, капустный салат и гору хлеба. Потом она вытянула ноги под столом, прихлебывала чай, ела брусничный пирог и чувствовала, что ее начинает клонить в сон. Васса тоже казалась довольной.

— Жаль, что я не видела, сошла Каретная на берег или нет. Но очень уж скверно мне было. А ты ее не заметила? Она была в белом костюме, — спросила Овчарка.

— Нет. Я изо всех сил старалась тебя догнать.

— Я рада, что остров оказался таким большим, — сказала Овчарка немного погодя. — Моему проклятому папаше надо благодарить за это Бога. Я могу спокойно прожить тут три недели и ни разу с ним не встретиться. Кстати, я в Интернете читала, что здесь совсем нет преступности. Все знают всех, а с острова нельзя выбраться так, чтобы никто не заметил. Но если я все-таки встречу своего папашу, вот увидишь, я испорчу им всю статистику. Куда мы пойдем теперь?

— Пошли посмотрим каменный лабиринт.

— Это далеко? Что-то мне все лень.

— Километров восемь. Пошли, растрясем весь этот обед.

Овчарка крикнула официантке:

— Посчитайте нам, пожалуйста! — а когда Васса полезла за кошельком, остановила ее: — Сегодня плачу за нас я, а завтра ты, и так далее, договорились? Чтоб по справедливости.

Они миновали «розовый» сектор, прошли березовую рощу, оставили позади какую-то дорогую гостиницу из красного кирпича и остов давно сгоревшей больницы. Вообще на острове было всего пять приличных зданий — лесхоз, турбюро, почта и два крутых отеля. Все остальное напоминало зону из фантастических книжек — бараки, домишки покосившиеся, всюду валялись куски арматуры, всякие железяки, трухлявые старые столбы и дырявые лодки. На досках грелись на солнце ящерки, в траве шныряли коты.

Когда однажды, погуляв по поселку, Овчарка зашла в турбюро, где только сделали полы с подогревом и установили поглощающие звук европейские стеклопакеты, ей показалось, что она попала в другой мир.

Ее спросили, не она ли заказывала Интернет на три часа дня. Все эти крутости были аванпостом, где сумел закрепиться местный начальник администрации, который хотел сделать из Бабьего острова модный международный турцентр с большой пользой для своего кошелька.

Овчарка и Васса шли, по пути собирая чернику.

«Здесь все не как у нас. Даже земля, по которой ступаешь, какая-то твердая, гораздо тверже нашей», — думала Овчарка.

Денек выдался серым, но дождь кончился. Когда они вышли к морю, начало темнеть. Лабиринта нигде не было видно. Обратно они шли по берегу, насобирали немало черных ракушек, среди которых попадались и нераскрытые. Они пытались отлепить их от камней, но улитки вцеплялись в них мертвой хваткой. На песке валялись кучи желтых водорослей, похожие на мочалки. Овчарка нашла тяжелую железяку, обвязанную пеньковой веревкой. Васса, стоя на плоском валуне, вытаскивала из воды камешки. Те, которые, высохнув, начинали блестеть, она клала в карман, а которые не начинали, бросала обратно. Овчарка насобирала плоских камней и пускала блинчики по воде.

Васса набрала много розовых кварцев, когда их нагнало стадо черно-белых грязных коз. Одна из них, которая была поменьше остальных, подошла к Овчарке, посмотрела на нее желтым выпуклым глазом, ткнулась ей в руку, а потом отправилась к воде и сделала глоток. Козы набрели на холмик ярко-зеленых брусничных листьев и стали есть. Васса и Овчарка обогнали их.