Убийства в замке Баустринг - [22]

– Подожди, – остановил его Фрэнсис, – не притрагивайся к сейфу. Дознаватели всегда поднимают чертовский шум из-за отпечатков пальцев, но не помню ни одного случая, чтобы их обнаружили. Тем не менее осторожно. Возьми мой носовой платок.

Доктор Мэннинг наклонился, поправив очки, когда Мэссей распахнул стальную дверцу.

– Здесь, на стене, записаны три или четыре цифровые комбинации, – сказал доктор. – Последняя – достаточно ясно. Что там внутри?

– Обобрали начисто, – ответил Мэссей и с яростью постучал костяшками пальцев по стене. – Мне достанется за это. Господи, меня, вероятно, обвинят во всем этом. Если только облигации не находятся в другом сейфе, в спальне… Я вел его дела в течение шести лет и, думаю, справлялся неплохо, а теперь никто больше не возьмет меня на работу во всей Англии. Взгляните…

Тэрлейн заглянул внутрь. В сейфе оставались какие-то пачки бумаг, перехваченные резинками, пыльная книга в толстой кожаной обложке с надписью вычурными золотыми буквами «Поэмы Теннисона» и маленькая серебряная сахарница. Больше ничего.

– Реликвия первой леди Рейл, – сказал Мэссей, дотронувшись до книги. – Весьма сентиментальная особа…

– Письменный стол, похоже, не остался тоже без внимания, – заметил Фрэнсис, стоявший сзади. Он не сводил глаз с одного из ящиков. – В этом ящике торчит ключ. Не здесь ли отец держал шкатулку с деньгами?

Все еще держа в руке носовой платок, Мэссей выдвинул ящик, в котором лежала вверх дном пустая лакированная шкатулка.

– Тот, кто это сделал, – сказал секретарь, – воспользовался его ключами. Они всегда висели у него на цепочке для часов.

Фрэнсис продолжал внимательно все осматривать. Сняв чехол с диктофона, он посмотрел на него с тем же чудаковатым видом. Гибкая трубка со стеклянным микрофоном и контрольной кнопкой висела на месте, на крючке. Под иглой, которая оставляла след на пластинке, на крутящейся подставке находился цилиндр. Слабые тонкие желобки на пластинке говорили о том, что запись завершена.

Фрэнсис неожиданно произнес:

– Как много всякого вздора рассказывают о диктофонах. Его звук ненамного громче, чем слышишь по телефону, и он чертовски скрипит. Голос вроде бы знакомый, а вроде бы и нет… Впечатление такое, будто человек не рядом с диктофоном, а вообще за дверью. Все тип-топ бывает только в романах… Посмотрим. Как эта штука работает?

– Вы говорите вот в этот микрофон, – объяснил секретарь, – и нажимаете контрольную кнопку. Когда вы хотите запись прослушать, вы просто отводите в сторону иглу, и голос слышится из микрофона. Я обычно для удобства пользуюсь наушниками.

Фрэнсис снял трубку с крючка и нажал кнопку на базе. Послышалось жужжание. Цилиндр начал вращаться с приглушенным гудением. Фрэнсис нажал кнопку воспроизведения, и сразу раздался громкий, визгливый голос лорда Рейла:

«Мэссей, молокосос, берись за письмо и изволь написать то, что я скажу. Ха! А теперь слушай меня. Это моему поверенному. Сейчас, минутку. Минуточку. Ай, пропади все пропадом! Этому остолопу повезло, я не могу найти его адрес, но ты знаешь его. Должен знать. «Симпсон и Симпсон», Памп-Корт, «Иннер-Темпл». Слышишь?»

– Он так говорил, – вставил Мэссей, – просто для самоуспокоения. Он знал, что я обязан прослушивать записи.

«Адвокатская корпорация «Иннер-Темпл», – провизжал лорд Рейл, срываясь на фальцет. – Джентльмены. Нет! Нет! Ха! Мой поверенный никакой не джентльмен, он старый осел. Слышишь? Вычеркни это. Просто напиши «сэры». Это тоже плохо, но как, черт возьми, спрашиваю я, можно еще сказать? Сэры… Уяснил? Теперь о сути дела… Пиши. Касательно окончательного варианта моего завещания. Я хочу внести еще одно изменение. Вот так! И позвольте мне добавить, сэр… Это относится к Хартли Симпсону, понял? Позвольте мне добавить, что портвейн, которым вы угощали меня прошлым августом, не станут пить даже свиньи. Что касается завещания, я намерен вычеркнуть из числа наследников… Не знаю, как это у вас там делается, вам видней… Речь идет о вечно суетящемся болване докторе Горацио Мэннинге… Го-ра-цио… Как в «Гамлете»…»

– Ну, это уж слишком! – хмыкнул доктор Мэннинг.

«Я не могу найти этот треклятый сахар! Кто-то постоянно прячет от меня сахар… Не пиши это, Мэссей, остолоп, вычеркни. О чем я говорил? Ах да. О «Гамлете»… Сэры, Горацио Мэннинг хочет основать психиатрическую клинику, где будет наводить порчу на младенцев. Я говорил, что он получит пятнадцать тысяч, но он не получит и полпенни, можете так ему и передать. Человек, у которого мнение насчет надписей на остовах датских кораблей… Нет, нет, Хартли, вам это неинтересно. Впрочем, что вы знаете о датских кораблях в «Гамл…».

Чушь! Не это! Тем не менее он ломаного полпенни не получит. Вот что я хочу вам сказать. Отдайте все эти деньги моей жене… Леди Рейл собирается финансировать кинокартину. Этого не будет, пока я жив. Хартли, угощайте гостей более качественным портвейном, чем тот, которым вы угощали меня… По-прежнему, с уважением к вам и т. д. Вот так! Мэссей, напоминаю, чтобы это письмо завтра было готово. И проследи, чтобы я его отправил…»

Фрэнсис убрал палец с контрольной кнопки, и лорд Рейл умолк, хотя цилиндр продолжал вращаться.