Убийства шелковым чулком - [9]

Если Энн была шокирована, то сумела скрыть свои чувства.

— Спасибо, что сообщили мне это, мистер Шерингэм, — сказала она. — Предпочитаю знать все. Я согласна с вашими выводами и сделаю все возможное, чтобы помочь вам их подтвердить.

— А вы можете это сделать? — быстро спросил Роджер.

Энн покачала головой. Ее овальное личико было печальным.

— В данный момент едва ли. Конечно, здесь Дженет была знакома со многими мужчинами, и я могу дать вам список тех, кого она знала лучше, но я абсолютно уверена, что никто из них не имеет к этому отношения.

— В любом случае мы могли бы выяснить, кто из них был в Лондоне с тех пор, как она отправилась туда, — сказал Роджер, не желая отказываться от линии расследования, на которой покоились все его надежды.

— Безусловно, — согласилась Энн. — Но я убеждена, мистер Шерингэм, что причину смерти моей сестры следует искать не здесь. Когда она уезжала отсюда, ее ничто не тревожило. Дженет и я… — Ее голос дрогнул, но она быстро взяла себя в руки. — Дженет и я были не только сестрами, но и самыми близкими подругами. Если бы ее что-то беспокоило до отъезда, она, несомненно, сообщила бы мне об этом.

— Ну, — с напускной бодростью произнес Роджер, — мы просто поглядим, что нам удастся сделать.

В результате Роджер провел очень приятный уикэнд в Дорсетшире, часто видясь с Энн, которая, к его величайшему удовольствию, не выказывала ни малейшего желания обсуждать с ним его книги, и вернулся в Лондон в понедельник, ни на дюйм не приблизившись к цели.

— Ничего не может быть лучше уикэнда в Дорсетшире в начале апреля, — сказал он молодой леди за регистрационным столиком отеля, оплачивая счет.

— Еще бы, — согласилась молодая леди.

Роджер зашагал к железнодорожной станции. Он сообщил Энн время отправления своего поезда, чтобы она могла связаться с ним в последний момент в случае необходимости. Выйдя на платформу, он огляделся вокруг, но ее нигде не было.

С чувством глубокого разочарования, какого он не испытывал минимум лет десять, Роджер подошел к киоску и купил газету. Открыв ее через несколько минут, он сразу же обратил внимание на заголовки на центральной полосе:

ЕЩЕ ОДНА ТРАГЕДИЯ С ШЕЛКОВЫМ ЧУЛКОМ

ПОВЕСИЛАСЬ КРАСАВИЦА ИЗ ВЫСШЕГО ОБЩЕСТВА

УЖАСНАЯ СУДЬБА ЛЕДИ УРСУЛЫ ГРЕЙМ

«Это уже чересчур», — подумал Роджер.

Глава 5 Старший инспектор Морсби выходит на сцену

Сидя в поезде, Роджер углубился в сообщение о смерти леди Урсулы. Статья, повествующая о кончине дочери графа, а не о завсегдатаях ночных клубов, занимала две колонки на центральной полосе и включала все собранные в спешке детали, независимо от того, имеют они отношение к трагедии или нет. Вкратце факты выглядели следующим образом.

Леди Урсула вышла из дома на Итон-сквере[7], где жила с вдовствующей матерью (ее брат, теперешний граф, находился за рубежом на дипломатической службе) незадолго до восьми вечера. Она пообедала с друзьями в танцевальном клубе в Вест-Энде[8], где оставалась до одиннадцати, танцуя и беседуя. Потом она пожаловалась на головную боль и попыталась уговорить кого-нибудь из друзей сопровождать ее в поездке на машине, но все отказались, так как шел дождь, а двухместный автомобиль был открытым. Леди Урсула покинула клуб, заявив, что прокатится на машине одна, чтобы избавиться от мигрени.

В половине третьего ночи девушка по имени Айрин Маклейн, художница и подруга леди Урсулы, вернулась в свою мастерскую в Кенсингтоне[9] после вечеринки в соседней студии и увидела снаружи машину леди Урсулы. Ее это не удивило, так как леди Урсула являлась к друзьям в любое время дня и ночи. Однако, войдя внутрь, она сначала не обнаружила никаких признаков ее присутствия.

Студия была переделана из старой конюшни, и во всю ее ширину на высоте около восьми футов от пола тянулась массивная дубовая балка, в середине которой на большом крюке мисс Маклей повесила большой старомодный фонарь, чья лампочка была соединена шнуром с выключателем у двери. Повернув выключатель, мисс Маклейн с удивлением увидела, что фонарь валяется на полу на некотором расстоянии от балки. Подняв его, она с ужасом обнаружила леди Урсулу, висящую на крюке, где ранее висел фонарь.

Подробности ее смерти почти полностью совпадали с деталями гибели Дженет и Элси. Опрокинутый стол лежал на полу в нескольких футах, а леди Урсула воспользовалась одним из чулок, которые тогда были на ней; одна ее нога была босая, но ступня оставалась обутой в парчовую туфельку. Петля была сделана при помощи связанных краев чулка и надета на голову леди Урсулы, а маленькая петелька накинута на крюк. Девушка, очевидно, оттолкнула стул и погибла, как обе ее предшественницы, от медленного удушения.

Однако записка, оставленная для мисс Маклейн, была более многословной, чем две первые, хотя ее содержание давало пищу для догадок.

Прости, что делаю это здесь, но мне просто больше негде — мою мать хватил бы удар, если бы я сделала это дома. Не сердись на меня.

У.

Далее следовал панегирик леди Урсуле, написанный безымянной подругой и повествующий о ее оригинальности, пренебрежении к условностям и недавней помолвке с сыном богатого финансиста. По-видимому, автор пребывал в затруднении насчет того, что именно побудило леди Урсулу расстаться с жизнью, которая, как она много раз говорила друзьям, давно ей наскучила помолвка или стремление любой ценой быть оригинальной.