Убийства павлиньим пером - [21]

Сержант Поллард поднял голову от своих стенографических записей. Старший инспектор Мастерс подошел к окну, скрестил руки на груди и некоторое время стоял так, глядя на темнеющую улицу. Зной в мансарде был таким сильным, что сейчас, когда он начал потихоньку ослабевать, в комнате, казалось, стало почти холодно.

– Мисс, – произнес Мастерс, резко оборачиваясь и глядя скорее на ее каштановые волосы, чем на ее лицо. – Я должен поблагодарить вас за то, как вы хорошо держали себя, и за то, как честно и прямо отвечали на наши вопросы. Но я не хотел бы, чтобы вы что-то утаили об этой вечеринке. Дело в том, что кто-то, видимо, украл пушку, из которой убили мистера Китинга. Если, конечно, мистер Гарднер не унес ее с собой, что тоже могло быть. Скажите, а что за люди собрались на этой вечеринке? И сколько их было?

– Ну, вместе с Вэнсом нас было бы семь человек, – твердо сообщила мисс Гейл. – Конечно, мы использовали для игры весь дом; но когда народу слишком много, все то и дело натыкаются друг на друга. Там был мистер Дервент. Там была я, чтобы не возвращаться к этому. Там был Филипп Китинг, Рон Гарднер и мистер Соар…

– Соар? Необычное имя. Вы имеете в виду Бенджамина Соара, торговца актиквариатом?

– Д-да, полагаю, это он. – Она нахмурилась. – Но я не уверена. Я впервые встретилась с ним вчера вечером. Он милый, он мне понравился.

– Мисс Гейл, можете ли вы сказать мне, что даже сейчас слова «чаепитие на десять персон» ничего для вас не значат?

На этот раз она внимательно посмотрела на стол, на чайные чашки, на стул. Затем снова перевела взгляд на диван, словно ее он интересовал больше всего.

– Уж не хотите ли вы напомнить, – медленно произнесла мисс Гейл, и Поллард был готов поклясться, что эта мысль впервые пришла в ее голову, – о том мужчине – я не знаю его имени, – которого убили, когда на столе вот так же стояло десять чашек? Я имею в виду тот случай, о котором столько писали и говорили…

– Давайте же! Честно, мисс Гейл, вы же не думаете, что комнаты в пустых домах обычно бывают вот так обставлены, не правда ли? Вы же не ожидаете, что я поверю, будто вы не заметили и не связали это убийство с делом Дартли?

Ее белые руки упали с коленей. Она попыталась вернуть их на место; и когда она снова посмотрела на старшего инспектора, ее лицо порозовело и выглядело более озадаченным.

– Я не знаю, во что вы верите, а я убеждена. Я вижу это, да. Но это делает все только еще хуже, потому что я не понимаю… нет, инспектор. Ничего важного. Вы отклонились в сторону. Я только что перечисляла вам людей на вечере убийств, и вы так неожиданно на меня набросились: «Давайте же, сейчас же!»

Мастерс колебался.

– Это так, – согласился он. – Однако я не думаю, что получил полный список. Вы назвали мистера Дервента, мистера Филиппа Китинга, мистера Гарднера, мистера Соара и себя. Это шесть человек. А как насчет молодой миссис Дервент?

– Я не знаю, кого вы имеете в виду под словами «молодая миссис Дервент», потому что миссис Дервент сорок пять лет. И по-моему, у них есть сын в возрасте восемнадцати лет или около того. Он где-то в школе.

– Но как я понял…

– О, вы почти правы, инспектор, – согласилась мисс Гейл с неожиданной сердечностью. – Большинство людей полагают, что миссис Дервент гораздо моложе – так она выглядит. Да, она тоже участвовала в вечере убийств, но не очень долго. Примерно в половине десятого миссис Дервент заявила, что у нее разболелась голова, и удалилась, попросив ее простить. А после того как она ушла, вечер убийств превратился в самый ужасный провал. Во-первых, нас осталось мало для хорошей игры. Во-вторых, так уж получилось. Совершенно неожиданно показалось очень глупым шататься по дому в темноте.

– Значит, в конечном итоге вы прекратили игру?

– Да, мы только немного поиграли, пока миссис Дервент не ушла наверх. Она была центром этой затеи, приходится так думать. Ее убили, использовав петлю для висельника, – мне кажется, я говорила вам, что в гостиной на каменной полке лежали все виды оружия. Миссис Дервент была удушена на софе. Мистер Дервент был детективом. И превосходно справился со своей ролью, Филипп был убийцей. Его схватили уже через пятнадцать минут. Для члена фондовой биржи бедняжка Филипп оказался отвратительно плохим лгуном.

– Для полиции это всегда удача, – любезно заметил Мастерс. – Итак, мне нет дела до убийств, в которые вы там играли, я хочу знать о пушке. Все об этом оружии. Когда вы в последний раз его видели? Кто мог его взять? Расскажите все, что вы видели.

Она пристально посмотрела на него:

– Я ничего не могу сказать об этом. Это абсолютная правда. Я напрягаю мозги, но я просто не знаю. Единственное, что я могу сказать точно, так это то, что в начале игры револьвер лежал на каминной полке, и положил его туда Рон. Он показывал его всем с гордостью. Но кто к нему потом подходил, не помню. И не видела, кто его взял. Но не могу поклясться, что не брали револьвера, потому что я вообще за этим не следила.

Мастерс смотрел не нее почти гипнотическим взглядом.

– Подумайте хорошенько, мисс. Вы должны знать! В конце концов, может быть, вы заметили его в конце игры? Это так? В конце концов, уходя домой, мистер Гарднер должен был забрать свое имущество, разве не так? Или, может быть, он сказал что-то, обнаружив пропажу оружия?