Убийцы разума - [7]

Я поморщился, когда сыворотка правды не обнаружила ничего нового. Трое повторили те же основные утверждения, которые они сделали вначале, включая замечание сенатора о том, что он чуть не сошел с ума от жажды. Когда суд закончился, Хоук выключил маленький магнитофон, и мы пошли в другую комнату, чтобы дождаться сенатора и остальных.

Хоук посмотрел на меня и вздохнул. Когда появился сенатор, а за ним Феррис Диксон и Джуди Хауэлл, Хоук взял на себя ответственность с видом отца, пытающегося спасти беспокойного ребенка из неприятной ситуации. В глазах сенатора отражалось искреннее беспокойство. Феррис Диксон выглядел угрюмым, а глаза Джуди Хауэлл блестели от сдерживаемого гнева.

Во время тестов она лежала на больничной койке в полутемной комнате, накрывшись простыней. Теперь я увидел, что на ней была розовая шелковая блузка с белой юбкой, и блузка вызывающе облегала ее тело во всех нужных местах. Я видел, что у нее были гладкие, красивые ноги, а из-под коротких каштановых волос торчало нахальное и живое лицо. Без грязи на лице ее кожа светилась. Я решил, что она очень привлекательная женщина.

«Я рад сообщить вам, что во время судебного разбирательства не было выявлено никаких существенных различий», — сказал Хоук, и его худое, загорелое лицо уроженца Новой Англии расплылось в очаровательной улыбке. Я видел это несколько раз прежде, и меня всегда поражало, насколько особенно приветливым он мог быть, когда хотел или, вернее, когда чувствовал, что это необходимо.

«Я хочу поблагодарить всех вас за сотрудничество», — продолжил он. «Это очень помогло нам в нашей работе, хотя вам может быть трудно это понять. Так что будьте уверены в нашей благодарности».

Он и майор Драйзер вывели сенатора из комнаты, болтая с ним. Диксон последовал за ними, и я остался наедине с Джуди Хауэлл.

— Вы не представляете, как я счастлива сейчас, — самодовольно сказала она.

— Взаимно, — сказал я с улыбкой. «Я обнаружил именно то, что хотел знать».

Она нахмурилась. Это смутило ее на мгновение; она этого не ожидала. Она попробовала еще раз с другой тактикой.

«Я ненавижу людей, которые никому не доверяют», — прямо сказала она.

— Я тоже, — сказал я и посмотрел на нее. Она снова нахмурилась, поняв, что её угостили собственным печеньем.

— Вы очень умны, мистер Картер, — сказала она, глядя на меня задумчиво прищуренными глазами. Я уже знал, что она бдительна и умна. Теперь я обнаружил, что она была более проницательна, чем обычно.

— Вы знаете, мистер Картер, — сказала она. — Вы же не собираетесь на этом остановиться сейчас, не так ли? Вы еще не удовлетворены.

Моя улыбка была медленной и слегка фальшивой. Меня раздражало, что она видела меня таким.

"Я никогда ничем не удовлетворен, мисс Хауэлл," сказал я. «Это недостаток моего характера».

Она недоверчиво сузила глаза. "Тогда мне придется смириться с этим," сказала она.

"Вы называете это недостатком." Я пожал плечами. «Я хороший специалист. И я рад, что оказался прав.

'Каким образом?' — немедленно рявкнула она,.

«Что под всей этой грязью и неопрятной одеждой были спрятана такая приятная женщина».

Она задумчиво посмотрела на меня. «Думаю, мне бы хотелось с вами долго поговорить», — сказала она. — Это можно устроить?

— Еще бы, дорогая, — сказал я и вышел из комнаты. Джуди Хауэлл была права больше, чем ей казалось. Я не хотел, чтобы все оставалось так, и я бы не стал в этом случае останавливаться.

Я вышел пообедать. Это дало мне больше времени, чтобы собраться с мыслями, прежде чем мне нужно было идти к шефу. Когда я был в здании АХ, Хоук уже был там и ждал меня. Я сел напротив него за письменный стол и увидел магнитофон на соседнем столе. Глаза Хоука были кремневыми, а лицо бесстрастным.

«Я жду, N3», — сказал он. — Я хочу знать, что побудило вас подвергнуть, вероятно, самого влиятельного сенатора Америки испытанию сывороткой правды. Не будем даже говорить о его правой руке и особенно проницательном, любопытном корреспонденте еженедельной газеты.

— Я просто хотел проверить это тщательно, шеф, — сказал я. "Работа, которую вы хотите, чтобы мы сделали."

«И тебе не нужно быть таким покорным, N3», — сказал Хоук с гримасой. — Это тебе не подходит.

Я ухмыльнулся, кивнул. — Хорошо, ты прав, — сказал я. — Я рискнул, потому что меня что-то беспокоит, шеф. Что-то не так со всем этим. Мне это не нравится. Но я не могу сказать вам ничего связного.

— Тогда расскажи мне бессвязно, — прорычал он.

«С самого начала, — сказал я, — я думал, что все это какое-то сумасшествие. Операция прошла слишком хорошо. Вьетконговцы были уничтожены, потому что в их оружии были холостые патроны. Я знаю это точно. Я лично попробовал два автомата. .. '

«Ты знаешь, что это имеет смысл, Ник», — прервал меня Хоук. «Эти нерегулярные войска часто получают в свои руки холостые патроны и думают, что у них обычные патроны. Иногда его продают им дураки, которые хотят быстро заработать».

— Согласен, шеф, — сказал я. «Но позже, на С-47, я предложил сенатору чашку воды, от которой он отказался. Но вы слышали, как он сказал, что они почти обезумели от жажды. Вы сами видели людей, которые давно не пили воду.