Убийцы Крондора - [17]

Джеймс молча кивнул.

— Впусти Гардана, когда выйдешь. Потом отправляйся к себе и ложись спать. Сегодня утром ты свободен от придворных обязанностей. У тебя впереди напряженный вечер.

— Опять рыскать по городу? — спросил Джеймс.

— Нет, — ответил Арута. — Моя жена устраивает бал, и твое присутствие обязательно.

Джеймс демонстративно закатил глаза.

— А нельзя мне снова отправиться поползать по канализации?

— Нет, — усмехнулся принц. — Тебе придется изображать заинтересованность, пока богатые купцы будут пытаться произвести на тебя впечатление байками о своих денежных геройствах, а их заурядные дочери — соблазнять своими прелестями. Это — королевский приказ, — он указал на документ, лежавший на столе. — К тому же мы получили известие, что к нам направляется с неожиданным визитом один восточный вельможа. Так что мы должны быть готовы его развлечь. Хотя убийства на улицах не способствуют веселью, да? — добавил он сухо.

— Да, ваше высочество.

Джеймс открыл дверь и пригласил Гардана. Рыцарь-маршал приветственно кивнул, и сквайр вышел, прикрыв за собой дверь.

Двор был практически пуст. Скоро де Лейси и Джером начнут приглашать придворных, торговцев и просителей в Большой зал. Джеймс любезно кивнул двум спешащим навстречу людям, затем поспешил выйти с другой стороны и направился к своим покоям. Он без особого энтузиазма ожидал празднества, устраиваемого Анитой, но зато отчетливо слышал призывную песнь кровати. Несколько недель на Севере и неделя в седле с целым букетом магических трав в организме брали свое.

На перекрестке двух коридоров Джеймс увидел пажа и приказал разбудить его за час до сигнала к ужину. Он вошел в свою комнату и через несколько минут уже крепко спал.

Музыканты заиграли, и Арута с поклоном повернулся к жене. Менее официальный, чем королевский двор в Рилланоне, двор крондорского принца, тем не менее, неукоснительно придерживался традиций. Одна из них гласила, что нельзя начинать танец раньше, чем это сделает принц.

Арута был умелым танцором, что не удивляло Джеймса. Никто не обращался с мечом так же ловко, как принц Крондорский, и никто не обладал столь прекрасным чувством ритма и равновесия. К тому же танцы здесь были довольно простыми. Джеймс слышал, что придворные танцы в Рилланоне замысловаты и более официальны, в то время как тут, на крестьянском Западе, танцы при дворе напоминали пляски простого люда, правда лишенные фривольности.

Джеймс наблюдал, как Арута и Анита одновременно кивнули мастеру музыки. Тот поднял смычок и в свою очередь кивнул музыкантам. Оркестр состоял из скрипачей, двух барабанщиков и трех флейтистов. Зазвучала бодрая мелодия, Анита отступила от Аруты, держа его за руку, а затем повернулась вокруг себя, и ее богато украшенное платье взвилось вверх. Она ловко скользнула Аруте под руку, и Джеймс подумал, что объявить огромные, нелепые белые шляпы исключительно дневным предметом одежды было правильным решением. Проскользнуть под рукой кавалера, не сбив такую шляпу, стало бы невыполнимой задачей.

Джеймса развлекла эта мысль, и он улыбнулся.

— Что смешного? — удивился стоявший рядом Джером.

Улыбка исчезла с лица Джеймса. Джером никогда ему не нравился, и эта неприязнь появилась еще при их первой встрече. Когда Джером в первый — и последний! — раз пытался нагрубить ему, Джимми сбил старшего мальчика с ног и заявил, что он, личный сквайр принца Аруты, не собирается терпеть грубость от кого бы то ни было. Намерения Джеймса подтвердил клинок Джерома, ловко и незаметно вынутый из-за пояса его хозяина. Никогда более Джеймсу не приходилось повторять это предупреждение.

С тех пор Джером остерегался Джеймса, хотя продолжал периодически задирать его перед младшими сквайрами. Однако, став помощником де Лейси, а следовательно, и его возможным преемником на посту мастера церемоний, Джером перестал вести себя по-хамски, и между ним и Джеймсом установилось своего рода вежливое перемирие. Джеймс по-прежнему считал его занудой и грубияном, однако гораздо менее неприятным, чем в юности. Время от времени помощник мастера церемоний бывал даже полезен.

— Просто размышляю о нынешней моде, — ответил Джеймс.

Джером позволил легкой улыбке коснуться губ прежде, чем выражение его лица вновь стало серьезным. Он не стал развивать тему, однако эта едва заметная мимика показала, что он тоже обращал внимание на странности моды.

Гости дворцового праздника были одеты по последней крондорской моде. Джеймс находил эти ежегодные перемены модных течений лишними, иногда даже глупыми, но переносил их стоически. В этом году по просьбе принцессы поменялась даже униформа стражников, так как старые серые военные плащи казались Аните унылыми.

Теперь солдаты почетного караула, стоявшие вдоль стены, красовались в светло-коричневых туниках с медно-золотым отливом и с нагрудным изображением черного орла, парящего над вершиной горы. Джеймс не мог понять, нравится ли ему, когда меняют традиции, однако заметил, что алая мантия принца по-прежнему украшена знакомым крестом.

Очередная группа гостей вошла в бальный зал.

— Откуда они? — тихо спросил Джеймс, наклонившись к Джерому.