Убийцы футбола. Почему хулиганство и расизм уничтожают игру - [73]

Однако в 1999 году эта лазейка наконец-то закрылась, и полиция вместе с футбольной администрацией получила в свои руки долгожданное оружие. С приближением Евро-2000 безопасность стала главным вопросом повестки дня. А доклад Макферсона, позволивший определить статус расизма на стадионе, стал именно тем оружием, которое полиция собиралась использовать.

Однако имелись веские причины и для серьезного беспокойства. Во время Чемпионата мира 1998 года в Марселе произошли массовые беспорядки, которые не только подтвердили, но и усилили репутацию английских фанатов как худших в Европе. В результате над национальной сборной нависла угроза дисквалификации. СМИ заполнились изображениями бритоголовых британцев, которых французские полицейские конвоировали в места заключения. И все это на фоне английских флагов. В итоге утверждения о широком распространении ксенофобии среди наших болельщиков обрели новую силу.

Ксенофобия — такое же позорное явление, как и расизм. Ненависть есть ненависть, проявляется ли она по отношению к нации или к расе. Но, с другой стороны, между ними существуют и различия. Многие наблюдатели пришли к выводу, что события в Марселе оказались гораздо более серьезными, чем казалось на первый взгляд. Некоторые утверждали, что это происки правых экстремистов, построенные на успехе дублинских беспорядков трехлетней давности. Другие усматривали в этом реакцию на планомерное подавление английского патриотизма. Третьи, в том числе и я, склонялись к мысли, что здесь сочетается и то и другое, к тому же все это спровоцировано агрессией местных болельщиков и французской полиции.

Но как бы там ни было, все стороны сходились в том, что на Евро-2000 могут возникнуть реальные проблемы. Однако, несмотря на то что все готовились к лету, неприятные события произошли еще раньше. В январе два игрока «Лидс Юнайтед» Ли Бойер[195] и Джонатан Вудгейт[196] быди обвинены в нападении на пакистанского студента Сарфра-за Наджеиба.

Неудивительно, что газетчики проявили интерес к этой истории, и когда выяснилось, что перед потасовкой кто-то выкрикнул: «Хотите огрести, паки?[197]», прозвучали обвинения в нападении на почве расовой ненависти.

Однако Королевская прокурорская служба (CPS) вскоре поняла, что даже если можно доказать, что кто-то из группы людей выкрикнул это, невозможно будет установить, кто именно. Поэтому, понимая, что дело о нападении на расовой почве вполне может быть провалено в суде, и отдавая отчет, какое значение, политическое и юридическое, будет иметь это поражение, CPS решила смягчить выдвинутые обвинения. По крайней мере, факт нападения можно было доказать.

Невзирая на то что решение было правильным и дело можно было довести до суда, антирасистское лобби пришло в ярость. Оно требовало показательного процесса над Вудгейтом и Бойером, подтверждающего, что игра насквозь пронизана расизмом. Но даже официальное заявление, что оба игрока, участвовавшие в инциденте, не будут рассматриваться в качестве кандидатур в сборную, пока не завершится расследование, не успокоило их.

Не успела стихнуть шумиха вокруг двух этих футболистов, как уже в марте нападающий сборной Англии Эмиль Хески[198] подвергся страшным расистским оскорблениям со стороны болельщиков и даже игроков сборной Югославии. Произошло это во время плей-офф Чемпионата Европы для игроков не старше 21 года, состоявшегося в 2000 году в Барселоне.

И вновь проблема расизма на футболе была выдвинута на передний план, но только на этот раз она имела под собой несколько иную почву. Расизм в данном случае не был английским. ФА и «Выбей» отреагировали на выпад против одного из наших ведущих игроков немедленно, направив жалобу в УЕФА, которая уже давно была обеспокоена распространением расизма в футболе Восточной Европы. УЕФА немедленно вынесла строгое предупреждение Федерации футбола Югославии. Но, как и прежде, наказание не возымело никакого действия. Даже английские СМИ были в ярости, разразившись обвинениями в двойных стандартах.

Споры о происшедшем еще продолжались, когда футбольную общественность потрясла новая трагедия — убийства Криса Лофтуса и Кевина Спейта в Стамбуле 5 апреля 2000 года.

Давно известно, что акты насилия с участием турецких футбольных фанатов являются большой проблемой, и английские болельщики уже не раз страдали от этого. Тем не менее, подобно Италии, Голландии и Германии, Турция всегда избегала санкций международного футбольного сообщества, хотя даже небольшой инцидент с участием англичан вызывал гнев Зеппа Блаттера.[199]

И вот, по иронии судьбы, те же самые фанаты ожидали от ФИФА и УЕФА каких-либо действий — но только снова ничего не произошло. Дальше — еще хуже: в том же году «Галатасарай» победил «Арсенал» в финале Кубка УЕФА, и, когда в центре Копенгагена вспыхнули беспорядки, чуть ли не все обвинили в этом английских болельщиков, хотя, по многим свидетельствам, именно турки начали первыми.

Сказать, что английские футбольные саппортеры испытывали тогда чувство несправедливости, значит не сказать ничего. В то время, когда именно англичане столько сделали, чтобы справиться с расизмом и хулиганством на стадионах, в глазах многих они все еще оставались большой проблемой. В результате все больше и больше людей начинало верить, что отсутствие наказания, вынесенного Югославии и Турции, вкупе с непрекращающейся критикой в адрес нашей игры и наших фанатов, оказывали прежде всего негативное влияние на Англию и англичан, нежели на безопасность мирового футбола в целом.