Убийца танков. Кавалер Рыцарского Креста рассказывает - [9]
Первым делом нас направили в каптерку, где выдали форму, противогаз, форму для повседневных занятий, спортивные принадлежности и белье. Кроме этого, нам полагались каска, шапочка с козырьком, парадная фуражка, шинель, карабин «98k» и штык к нему. А вот с сапогами вышла заминка — из-за разницы в размерах голеностопных суставов. В общем, в первый день пришлось заниматься подгонкой одежды и обуви.
Выбрали старшего кубрика, в его обязанности входило каждое утро после подъема докладывать дежурному унтер-офицеру о численности личного состава, а мы при этом стояли навытяжку — кто одет, а кто и полураздет. В конце коридора располагался общий умывальник, где сразу после подъема царила чуть ли не давка.
Назначили людей во внутренний наряд по кубрику, и мы приступили к заправке коек, что было особым искусством. Требовалось встряхнуть соломенный матрац — никаких вмятин на нем после сна не допускалось, — затем натянуть на него простынь, пододеяльник и одеяло и разгладить так, чтобы не было ни единой складки. Осмотр коек проводил дежурный унтер-офицер.
Предстояла ежеутренняя проверка тумбочек и кубрика на чистоту. А мы при этом должны были стоять навытяжку. Иногда тому, у кого что-то оказывалось не в порядке и по его милости мы должны были стоять лишние минуты, намазывали зад сапожной ваксой в наказание. Девиз: «все за одного, один за всех». Впрочем, этот девиз, знакомый мне еще с гитлерюгенда, вновь обрел актуальность. И уже скоро мы представляли собой вполне спаянный коллектив.
Уже на второй день с утра нам пришлось познать все тяготы солдатской службы. День начался с дождя и с преподанной нам науки, которую я запомнил на всю жизнь. В обмундировании для повседневных занятий мы сначала отправились на плац. Там мы полдня отрабатывали важнейшие для солдата навыки «Встать!», «Лечь!» Причем на мокрой траве (примерно 15 см в длину), и строжайше воспрещалось даже прикоснуться оружием к ней. Учил нас всем этим премудростям унтер-офицер Ауге, командир нашей группы. И когда мы все же уяснили, что к чему, то промокли до нитки. Из сапог приходилось выливать воду.
После обеда прошло первое занятие на технике — на 3,7-см противотанковом орудии. Естественно, на занятия полагалось являться в до блеска начищенных сапогах, так что ни о каком послеобеденном отдыхе нечего было и думать.
Унтер-офицер Ауге растолковал нам все, что касалось обслуживания, ухода и боевого применения противотанкового орудия. Затем он быстро разобрал орудийный затвор и снова на наших глазах собрал. Ну, кто желает попробовать? Я, не раздумывая, вызвался перцы м. Разобрать особого труда не представляло, но вот при сборке тот самый штифт, удерживающий весь механизм, вдруг почему-то оказался на сантиметр длиннее. Я ведь не знал, что перед сборкой полагалось разжать зажим, чтобы штифт влез. «Идите к начальнику службы вооружений и передайте ему, чтобы укоротил штифт на один сантиметр — он не подходит». И, верите, я поддался на этот явный розыгрыш. Отправился к начальнику службы вооружений и, как положено, доложил ему обо всем, передав слова Ауге, но от себя добавил, что, дескать, такого быть не может, раньше ведь штифт помещался.
Что было потом, не берусь описывать, тем более, я так и не понял, в чем дело. Начальник службы вооружений гонял меня по всему гаражу взад и вперед (100 м в длину). Лечь, встать, снова лечь, снова встать, бегом марш. «После службы ко мне в кабинет». Так точно! После службы мне вручили кусок кордоленты, и я надраивал пол его кабинета, а после этого было приказано натереть его мастикой. Этим дело не кончилось — начальник службы вооружений приказал мне почистить его сапоги. Я почистил. Не так — блеска маловато. И так пять раз! После пятого раза я швырнул сапоги в угол, выждал несколько минут, а затем уже в шестой раз явился к начальнику службы вооружений. Реакция: «Вот так бы сразу! Давно бы спали в коечке!» Этот жуткий день закончился для меня в 22.00. На негнущихся ногах я кое-как добрался до койки. Но зато до конца службы я никогда и нигде не вызывался первым.
Последующие дни прошли в занятиях на местности, на травяном поле или в песчаном карьере в противогазе и без него. Особенно мучительными были занятия в противогазе на песке — песок забирался везде, расцарапывал тело, а бег по песчаной местности — сущее мучение. Встать, лечь, встать, бегом марш. Вверх по склону, вниз по склону и так больше двух часов.
Одним из навыков было отрыть большой окоп для орудия. Потом нас учили вручную вытаскивать орудие из окопа и снова ставить в окоп.
При этом не забывали и о сборке-разборке затвора, и о навыках работы с оптическим прицелом. У каждого из орудийного расчета были свои обязанности, и все навыки их требовалось довести до автоматизма.
Винтовка или «солдатская невеста» занимала в боевой подготовке тоже отнюдь не последнее место. Она служила не только личным стрелковым оружием, но и частью спортивного инвентаря — держать винтовку на вытянутой руке, поворот направо, потом налево, потом держать на вытянутых руках впереди. Строевые приемы с оружием — оружие к ноге, оружие на караул, на плечо. Иногда строевая подготовка проводилась в противогазе, иногда без него, но почти всегда в каске. Мы спрашивали себя: неужели все это понадобится нам на фронте?
