Убийца среди нас - [5]

Вышел во двор. Сверху падал легкий снежок. Его пока мало, и он, будто играясь, не спешит улечься на землю. Безветренно. Деревенская тишина со скрипами, навозным запахом, петушиными переливами. Хотелось помечтать, порадоваться жизни. Дом, в котором я живу, стоит на небольшом взгорке. Со двора хорошо просматривается восточная кромка неба. Она в это утро была абсолютно чиста, будто за ночь ее старательно вымыли. Цвет утренней зари нежен и ласков, а весь нижний, от земляной кромки, просвет, напоминал разлив большой, схваченной перволедком, реки. Зато чуть выше просвета, грузно придавливая небесную белизну, громоздились мрачные, иссиня-темные каскады облаков, больше походившие на крутые изломы берега реки.

Звезды гасли, исчезая в небесной сини, небольших проемах облаков. Желтая, выщербленная половинка месяца то беззащитно пряталась за холодными облаками, то появлялась в просветах и вновь исчезала. Наступал новый день.

Настроение — слов сразу не подобрать! С детства люблю все первое: замерзшие лужицы с похрустывающим стекловидным ледком, первый снежок, первый гром, первоцвет в садах, неподвижный запах лугового разнотравья. Но размечтаться не пришлось — в открытую форточку крикнула жена: к телефону! Звонила землячка Ольга Петрина. Поздравив с праздником, сказала, что придет с кавалером, как и договорились, часам к двум дня. Я не возражал, так как и сам хотел поближе познакомиться с ее ухажером. Кроме них в гости придет Дорохов с женой и детьми. Дорохов, если помните, мой шеф-наставник, бывший начальник розыска.

С Олей мы вместе росли и учились. После школы она окончила лесотехнический институт и три года отработала по распределению на Дальнем Востоке. Но заболела мать и ей пришлось возвратиться домой. С трудоустройством не ладилось, вот тогда-то я и предложил ей работу в милиции в должности инспектора по делам несовершеннолетних. Оля — дивчина крепкая, воспитывалась с братом без отца, трудностей хлебнула немало. Посоветовавшись с матерью, согласилась и через несколько месяцев стала сотрудником милиции. Теперь она старший лейтенант, форма ей идет, службой довольна. Осталось устроить семейную жизнь и погулять на ее свадьбе.

День обещал быть спокойным, добрым, радостным. Чего греха таить — так мало их, к сожалению, выпадало на время моей милицейской службы. Но как верно говорят, человек предполагает, а жизнь, обстоятельства жизни располагают. Только сели завтракать, раздался звонок. Мне этот звонок сразу не понравился — какой-то резкий, неприятный. В общем, как в воду глядел — дежурный нудным голосом передал, что объявлен сбор всего отдела. До работы не больше десяти минут пешего хода, и вскоре я уже сидел в кабинете Дорохова (Кирьянов теперь на пенсии, а мой шеф занял должность начальника районного отдела милиции), от которого узнал, что в лесопосадке вдоль автотрассы на Ростов обнаружено четыре трупа с множеством ножевых ранений. Все обезглавлены.

На место происшествия выехали сразу же, едва подъехал районный прокурор. Он у нас давнишний, как работал, так и работает. К нам, сотрудникам милиции, относится, я бы сказал, с некой пренебрежительностью, будто мы «некондиционные». В свое время я лично испытал это на себе. Кирьянов умел с ним ладить, а у Дорохова отношения не складывались. Перед отъездом Дорохов доложил о случившемся в дежурную часть УВД.

До автотрассы на машине минут двадцать, не больше. Обычно этот участок дороги проезжаешь незаметно, но как же томительно долго километры тянулись в это утро. Наконец свернули на трассу и вскоре увидели инспектора дорожно-патрульной службы, который выехал из отдела раньше. Хорошо, что он до нас здесь появился, иначе было бы скопление машин и людей. Теперь же транзитный транспорт проходил не задерживаясь.

Убийство произошло в придорожной лесопосадке, рядом с временной стоянкой для водителей. Здесь, на заасфальтированной площадке, они могли остановиться, покушать и отдохнуть. На площадке не было никаких строений и даже туалета. Именно сюда в полшестого утра зарулил длинномер «КамАЗ», перевозивший лес с Рязанской области в сторону Ростова. Поставив машину, водитель (он был один) зашел по нужде в лесопосадку и, поскользнувшись на подтаявшем снегу косогорчика, чуть не упал на лежавший сбоку от протоптанной тропы труп. То, что это труп человека, он разглядел не сразу. Серый рассвет только занимался, а тут тело пожилого человека в необычной азиатской одежде, да еще и без головы. Водитель выбежал на дорогу и стал кричать, размахивать руками, останавливать машины. Несколько машин остановилось. Водители и пассажиры углубились в посадку, а там еще три мужских трупа, находившихся друг от друга в тридцати-сорока метрах. Все они были обезглавлены, изуродованы каким-то рубящим предметом. Начало светать. Люди кучковались, спорили, доказывали. В этой неразберихе кто-то наконец сообразил предложить, что ходить по посадке нельзя, и что о случившемся следует срочно известить милицию. Проезжавший в сторону райцентра водитель «Жигулей» согласился это сделать. Он-то и рассказал дежурному отдела милиции о трупах в лесополосе.