Убийца среди нас - [38]

С помощью Стеклова удалось установить дни, когда Гвоздев брал машину из гаража и уезжал в неизвестном направлении (о маршрутах своих никогда не говорил) на несколько дней.

Проверка ж свидетельствовала, что именно в эти дни были совершены групповые убийства. Кто он, этот неизвестный спортсмен, и на все руки мастер? Где скрывается? Когда снова появится в Сибирске? А может, и не уезжал?

IX

Выпало окошко свободного времени, и я решил черкнуть домой письмо. Звонил еще в день приезда. Жена обрадовалась, сказала, как всегда, что дома без проблем, что все по мне скучают и ждут не дождутся. Такая вот моя жена — никогда не жалуется, чтобы лишний раз меня не волновать. От нее, как бы тяжело не было, не услышишь недовольства или ропота, что вот муж на работе днюет и ночует, теперь еще и командировки, а она еле управляется с детьми, да еще работа в школе!.. Сижу, думаю, представляю: как они там? За дочь спокоен, она как мамин хвост, от нее никуда. А вот сыну не хватает отцовского пригляда. Сергей добрый, ласковый, мечтает о работе в милиции, но иногда забывается и делает не то, что надо, или, как мы говорим — глупости, чем волнует меня и Наташу. Вспомнилось, как недавно пошел в школу и остановился на городской площади, где в это время перед праздником маршировали курсанты военных училищ. Забылся, засмотрелся, размечтался, а в школу явился лишь к третьему уроку. Или как за десяток километров от города уехал автобусом посмотреть дачу родителей одноклассника. Дружок решил хвастануть, а Сергей не смог ему отказать. Дачу посмотрели, да со временем не рассчитали, последний автобус уже ушел, денег на попутку не было. Стало темнеть. Хорошо, что милицейский патруль заметил незадачливых экскурсантов и доставил их в город. Наташа, разыскивая его, чуть с ума не сошла. Что сынок может еще натворить? Был бы я сам дома…

В кабинет вошел Терехов. Подойдя ко мне, положил руки на плечи, участливо спросил:

— Письмо никак пишешь? — и, не дожидаясь ответа, похвалил: — Молодец. А я вот никак не настроюсь. До того, Денис, обленился, что сам себе противен. Вечерком последую твоему примеру, а то нехорошо выйдет. Твоя Наташа письмо получит, жене по-соседски об этом скажет, а та, ясное дело, расстроится. Нет. Вечером обязательно напишу… Слушай, тебе Попов не звонил?

— Не-ет, а что случилось?

— Да ничего, приглашает зайти, я сказал, что сам тебе об этом передам. В общем, пошли, раз зовет.

Попов приглашал редко, стараясь не отнимать у нас драгоценного времени, но зато каждую мою просьбу выполнял без задержки. Встретил как всегда радушно. Секретарю наказал, чтобы ни с кем по телефону не соединяла, дверь закрыл на ключ. Открыв небольшой холодильник, предложил минералки, и мы не отказались. Потом они с Тереховым задымили, а я, некурящий, попивал «Боржоми».

— У меня к вам, — посмотрев на нас, сказал Попов без лишних церемоний, — всего-навсего два вопроса. Первый: прошу только не обижаться, но жена совсем запилила и просит узнать, когда же мы, черт побери, встретимся. Если честно, то не хочет ударить в грязь лицом перед моими земляками. Так что решайте.

Мы, ясное дело, попытались отговорить его от этого застолья, и без него можно обойтись, встретимся как-нибудь потом, позже, но Попов и слушать не стал.

— Вы земляки или кто?! — ну что тут ответишь? — Определяйтесь, — повторил он категорично.

Другой его вопрос — обсудить в спокойной обстановке (была суббота) итоги совместной работы, решить, как будем держать дальнейшую связь. И передал просьбу своего генерала, который изъявил желание встретиться с нами перед отъездом.

Что касается прощального обеда, то тут, в общем-то, все ясно. Если Сидоров приезжает сегодня, то завтра можно и в гости сходить. А в понедельник — встреча с генералом. Нового он нам ничего не скажет, просто даст очередное ЦУ, да попросит передать привет нашему генералу. Потом — поездка в СИЗО, она важна как ничто другое. Может, и в самом деле что-то удастся вытянуть из Стеклова. А ближе к вечеру — в путь-дорогу на Москву. Осталась еще пара деньков, и прощай Иркутск. Грустно, думал я, как-то уже попривыкнули к городу, к обстановке, к земляку — Петру Григорьевичу, вжились в проблемы, которые здесь приходится решать…

— Ну как «клиент»? — перебил мои мысли Попов. С ним я, кстати, так и не успел поделиться результатами встречи с «философом».

— О-о, «философ» что надо! — воскликнул я. — Жаль, что домоуправ нам договорить не дал. Но если по делу, то лично для меня ничего нового. Однако вам обещал при встрече рассказать о каком-то прояснившемся фактике. Так и сказал — «фактике».

— Интересно-интересно, что бы это значило? — протянул Попов.

— Просит встречи.

— Завтра нельзя, а в понедельник… — задумался. — Что ж, в понедельник можно и заскочить. Но тебе почему не сказал?

— Говорит, что дело ваше, местное, запутанное, что вы быстрее меня разберетесь. А может, просто не захотел, тут уж что поделаешь.

— Какое у него впечатление в целом?

— То же самое, что и у других: не наши, чужаки. О своих бы, мол, знали.

— Да, негусто, негусто, черт побери… — посмотрел на Терехова. — С делом ознакомились?