Убийца с нежными глазами - [141]

— С чего бы это? Я ее не знал лично. Конечно, мне жаль, что она погибла, но я не имею к этому никакого отношения.

— Откуда ты знаешь, что не будешь следующим, Басс? А может быть, Дэниел? Если тебе наплевать на Олив, подумай о собственной безопасности. Ты имеешь дело с человеком, которому уже почти нечего терять.

— С чего ты взяла, что он знает, кто это,— спросил Дэниел.

— А почему ты думаешь, што он его не знает? — оборвала я его.

ГЛАВА 22

Вернувшись домой, я включила все наружные фонари, какие были у Генри, так что теперь пространство перед его домом походило на тюремный двор. Я проверила замки на всех дверях и окнах, сначала на его половине, потом на своей. Я прочистила свой пистолет и зарядила в него восемь патронов. Меня очень беспокоило то, что у него не в порядке прицельная система. Что толку от пистолета, если не можешь контролировать, куда стреляешь. Я засунула его в сумочку. Утром надо будет отнести его обратно в магазин. «Интересно, они получают эти пистолеты от скупщиков краденого?» — мрачно подумала я.

Я почистила зубы и умылась, затем произвела осмотр моим многочисленным ожогам, ссадинам и порезам. Чувствовала я себя паршиво, но решила обойтись без болеутоляющего. Я боялась, что слишком крепко засну, а ко мне в это время кто-нибудь заглянет. Еще я боялась, что Лида Кейс может появиться в моих снах с необъявленным визитом.

Я смотрела, как часы совершают свое путешествие по циферблату, отсчитывая минуты ночи. На улице бушевал сухой горячий ветер, заставляя листья пальм перешептываться друг с другом с таинственным шелестом. В комнате было ужасно жутко и все звуки казались приглушенными из-за жары. Дважды я поднималась, кралась в ванную и там, стоя в тени нагревателя, выглядывала из окна. Ветви деревьев раскачивались на ветру. По улице летели опавшие листья. Пыль, взявшаяся ниоткуда, образовывала маленькие спиралевидные смерчи. Один раз мимо медленно проехала машина и ее фары пробежали по моему потолку. Я представила себе Дэниела, надежно укрытого изгибами бассового тела, и позавидовала из безопасности. Ночью личная безопасность кажется гораздо важнее, чем приличия и условности.

Наконец, когда темнота начала уступать серой дымке рассвета, я забылась сном. Ветер утих, и последовавшая затем тишина была так же зловеща, как скрип кривого дуба на соседнем участке. Я проснулась внезапно в четверть девятого, охваченная чувством, что предыдущий день был совершенно ужасным. Мне нужно было поговорить с Авой Доэри на «Вуд и Варен», как только откроется завод, а это означало, что придется отменить пробежку. И еще мне нужно было продолжить существование с ощущением ужаса, охватившего все мое существо. Если больше ничего не помогает, физические упражнения обычно уничтожают эмоции такого рода. Теперь же, без пробежки, мое волнение, как я ожидала, должно накапливаться. Я заставила себя принять душ, затем оделась на скорую руку, приготовила себе кофе, двойной, который я налила в термос, и пила маленькими глотками по дороге в Колгейт.

Ланса не ждали до десяти часов, Терри не было, но Ава сидела у себя за столом, мрачная и недовольная. Она отремонтировала свой ноготь и сменила цвет с ярко-красного на розово-лиловый, с темно-бордовым шевроном на каждом ногте. Она была в лиловом шерстяном костюме с красным патронташем, выполненным крест-накрест на груди. «Потрясающе»,— подумала я.

— Я оставила вам мою визитную карточку вчера. Я надеялась, что вы позвоните,— сказала я, присаживаясь на железный стул возле ее стола.

— Извините. Мы загружены работой.— Она сфокусировала свой взгляд на мне. Вся ее твердость исчезла, и теперь на ее лице было беспокойное выражение. Мадам была в настроении поговорить. Она сказала: — Я слышала о Лиде Кейс по радио сегодня утром. Я не понимаю, что происходит.

— Вы знали Лиду?

— Не очень хорошо. Пару раз говорила с ней по телефону, но дело в том, что. мой муж тоже покончил самоубийством. Я знаю, какой это удар.

— Тем более, когда нет возможности проверить,— сказала я.— Вы знали, что все его анализы исчезли?

— Я вообще-то слышала что-то в этом роде, но не была уверена, что это правда. Иногда очень трудно принять мысль о самоубийстве. Люди придумывают версии как бы случайно, вовсе не имея этого в виду. Что произошло с Лидой? По радио не сказали ничего, кроме того, что было найдено тело. Не могу передать, как я была потрясена. Это ужасно.

Я рассказала ей подробности, за некоторым исключением. Обычно я смягчаю такого рода подробности, не желая разжигать общественный интерес к деталям насильственной смерти. Однако я чувствовала, что Аве это развяжет язык. Она слушала меня с отвращением, ее темные глаза наполнились тревогой.

— Вы не возражаете, если я закурю? — спросила она.

— Ну что вы. Курите, пожалуйста.

Она открыла верхний ящик стола и достала оттуда свою сумочку. Дрожащими руками она вытряхнула одну сигарету из пачки «Уинстона» и закурила.

— Я пробовала бросить, но не получается. Остановилась по дороге на работу возле магазина и купила пачку. И выкурила еще две в машине.— Она глубоко затянулась. Один из инженеров посмотрел в нашу сторону, откуда к нему направлялось облако табачного дыма. Она сидела к нему спиной, и потому не видела раздражения, промелькнувшего у него на лице.