Убийца прячется во мне - [7]

— Простите, — вмешался я, уловив нечто знакомое из детства, — не имеете ли вы в виду осколки обычных бутылок, обточенные морем?

— Ну да, — оживилась девушка, — никогда не думала, что море может так обточить острый осколок, что он станет гладким и приятным на ощупь.

— Море и не то может. А вот вы, Танечка, меня удивили: никак не ожидал, что современная молодежь про стеклянные камешки знает. По-моему, их уже и не осталось.

— Я и не знала. Просто как-то взялась разбирать кладовку, там за годы много разного барахла скопилось, и наткнулась на довольно приличный пакет, набитый странными тусклыми камешками. Хотела выбросить, да удержалась, уж больно славные, гладенькие такие, округлые, хотя и невзрачные на вид. А потом мама мне рассказала, что, когда она в детстве с родителями в Крыму отдыхала, там такие камешки часто встречались, и они с друзьями соревновались, кто больше соберет. Вот она и насобирала за несколько лет целый пакет.

— Точно! — воскликнул шеф. — Сеструха рылась в гальке, как одержимая, такие ямы откапывала, что твой экскаватор. Я-то всякой ерундой не занимался, все больше с пацанами за крабами нырял.

— А вы, Сергей Юрьевич, видели такие камешки когда-нибудь?

— Знаете, Татьяна, не только видел, но, не стыжусь признаться, тоже их собирать любил. В мое время стеклянные камешки[2] действительно часто встречались, видимо, потому, что пластиковая тара тогда еще была не в ходу.

— Наверное. Меня особенно поразило, как они меняются: сухие — серые, невзрачные, как настоящие камни, но стоит намочить, начинают сиять всеми цветами радуги. Стала я думать, куда их приспособить, ничего толкового придумать не могла. А потом вдруг осенило: решила в своем проекте использовать. Я понимаю, конечно, материал разовый, на поток не поставишь, ну, так и проект разовый. Зато ни у кого другого такого не будет.

— Ага, понятно. А нагреватель здесь для контраста?

— Точно. А вы молодец, Иван Макарович, догадались. Я решила на контрасте сыграть. Естественным порядком камешки долго сохнут, а нагреватель их за пять минут высушит. Представляете, как здорово получится? Приведет президент гостей в зимний сад, красота: растения, декоративные элементы с подсветкой, в том числе и горка-водопад. Включили воду, горка заискрилась, заиграла разноцветными искрами, выключили — снова серая, тусклая, невзрачная. Никто не догадается, как это устроено.

— А Лаура об этом знает?

— Нет, конкретно в деталях, как сейчас, я ей рассказать не успела. Это же не главная часть проекта. Оригинальная, конечно, деталь, но не главная. Мне эта идея в последний момент в голову пришла, проект уже сдавать надо было, поэтому и описание я сделала краткое, без детализации. Подумала, что Петру на словах объясню, а потом доработаю. А на следующий день скандал. Видимо, Лаура сразу же, как я домой ушла, проект скопировала. Но там все равно прописано и про «стеклянные камешки», и про нагреватель, так что, думаю, Лаура поняла, что к чему, даже без пояснений, она же опытный дизайнер.

— Это не факт. Я вот не понял, поскольку в детстве на море не бывал. В любом случае, это зацепка, шанс, который надо бы попытаться использовать. Ладно, ты иди пока, а мы тут подумаем.

Обсуждение продлилось недолго, время поджимало. Мы сошлись на том, что, если Лаура не сможет объяснить назначение нагревателя, это будет лучшим доказательством Татьяниного приоритета. Только как добиться ее согласия давать объяснения? Ясно же, что желания поспособствовать торжеству справедливости мы в «ПЛ» не встретим. Значит, нужно вынудить согласиться, как-то заставить.

В конце концов, мы выработали план дальнейших действий. Решили, что беседовать с Петром Викентьевичем будем мы с Иваном Макаровичем. Шеф хотел было сам, но согласился с логикой профессора. Как я уже говорил, он мужик крупный и с виду грубый, можно даже сказать, устрашающий, а это в нашей ситуации не годится. Напугать интеллигентного Петра Викентьевича, конечно, сможет, но тут требовалось не напугать, а убедить. А если уж пугать, то не мускулами, а той же логикой, без крика.

Еще немного времени мы потратили на то, чтобы просмотреть материалы, имеющиеся в Интернете: всегда полезно составить объективное впечатление о том, с кем собираешься контактировать. Татьяна не преувеличила, бюро «ПЛ» действительно оказалось известным, среди его клиентов числилось немало крупных компаний, глядя на список которых, профессор удовлетворенно похмыкал. Отыскали мы и портрет Лауры Гессен. Она и в самом деле считалась крупной фигурой в дизайнерском деле. В целом мне она не понравилась. Черты лица довольно правильные, но взгляд надменный, да и лицо несколько длинновато на мой вкус. Такое называют лошадиным.

Наконец Иван Макарович объявил, что можно ехать. Сказано — сделано. Не откладывая в долгий ящик, мы вчетвером загрузились в машину шефа и отправились в «ПЛ». Предварительно Татьяна позвонила своей приятельнице, секретарше Петра Викентьевича, дабы убедиться, что он на месте и никуда не собирается. Доехав, мы оставили шефа с племянницей в машине, а сами прошли внутрь, гадая, согласится ли Петр Викентьевич нас принять, и насколько быстро. Сошлись на том, что согласится из чистого любопытства, чтобы понять, что нам известно и можем ли мы как-то им с Лаурой повредить.