И вот тут-то душа умирающих лебедей, забывших о докторе, изливалась в песне бессмертной надежды, избавления и любви, возносясь к загадочным небесам.
Трезво мыслящий доктор ухмылялся при виде такой сентиментальности, в которой он как истый любитель ценил только одно — ТЕМБР! Как музыкант, он смаковал лишь несравненную сладостность тембра этих символических голосов, которые выпевали Смерть как мелодию.
Закрыв глаза, он некоторое время упивался этой гармонической звуковой вибрацией, потом, шатаясь, словно охваченный спазмами, выбирался на берег, растягивался на спине среди травы и так лежал в своих теплых непромокаемых одеждах. Забывшись в чувственной дремоте, современный Меценат снова и снова смаковал воспоминание о восхитительном пении замечательных артистов, пусть даже грешившем, по его мнению, некоторой старомодной возвышенностью.
И вот так, весь во власти некоего болезненного экстаза, он до самого восхода солнца мирно и деловито анализировал свои утонченные переживания.