Убийца королевы - [54]

— Всё чисто, — сказал он.

— Иди проверь остальную тюрьму. Выясни, сколько здесь ещё заключённых и насколько хороша охрана.

Рейчис ушёл, а служанка вопросительно посмотрела на меня.

— Вы маг? По-моему, вы не похожи на джен-теп. Кто вы?

— Нет, я джен-теп, и я Келлен. Именно в таком порядке.

— Могу я спросить, зачем вы здесь?

Я посмотрел на женщину, которой осталось два дня до казни. Тасия была, наверное, на несколько лет старше меня и повыше ростом. Если бы я не загорел за два суровых года дороги, большей частью проведённых в пустыне, у меня была бы такая же бледная кожа. Хорошенькая, хоть и не такая классически красивая, как её госпожа, Тасия обладала скромным, но не менее притягательным обаянием.

Я представил, как Фериус уговаривает: «Перестань смотреть глазами. Если хочешь увидеть, что происходит, посмотри глазами других, только не своими собственными». Типичная аргосская чушь, которую она мне впаривала, в данный момент, однако, имела большой смысл. «Какой увидел бы Тасию Леонидас?»

Я не очень-то хорошо знал генерала. Я никогда не был солдатом и никогда не был особенно большим или сильным. Я никогда не направлял свои амбиции на продвижение в политике.

«Видишь, Фериус? — с горечью подумал я. — Ещё один аргосский трюк, который не работает».

Будь она здесь, она, без сомнения, вытащила бы из жилета курительную соломинку, зажгла её с помощью появившейся из рукава спички, выдохнула бы длинную струю дыма и сказала: «Малыш, если ты собираешься просто стоять и рассказывать себе сказки, уж наверняка сможешь придумать более причудливые, чем эти».

И она была бы права.

Может, я никогда и не служил в армии и не стремился занять какое-либо положение при дворе, но я знал: всё дело в желании. Желании обладать властью. Желании обладать людьми. Если бы я не утратил свою магию — и, что ещё важнее, если бы не повстречался с Фериус и Рейчисом, — я бы стал таким же, как остальные мои товарищи-посвящённые на территориях джен-теп. Я бы стал сыном своего отца.

«Довольно привлекательна, — услышал я голос Ке-хеопса, как будто отец стоял здесь, рядом со мной. — Формы достаточно женственны, ухожена. Лицо такое, что не тянет отвести взгляд. Стоит того, чтобы поразвлечься с ней вечерок, но не больше».

То, как Ке-хеопс оценил бы Тасию, было грязно. Цинично. Бесчувственно. Но я почти не сомневался, что он бы не ошибся по крайней мере в одном: человек вроде Леонидаса, столь заботливо возделывающий собственное будущее, не стал бы рисковать ради Тасии своими амбициями. Не стал бы, если бы это поставило под угрозу его шансы брака с Мариадной.

— Достаточно увидели? — спросила Тасия, скрестив руки на груди.

— Простите, — сказал я. — Издержки профессии.

— И какая у вас профессия?

— В основном люди пытаются меня убить, — сказал я, показав на метки Чёрной Тени вокруг левого глаза. — Когда им это не удаётся, я забираю их деньги.

— Как благородно, — сказала она. Её тон напомнил мне тон Мариадны. На секунду я увидел искру, на которую намекал Эррас в гостинице.

— Лучше так, чем тюрьма, — ответил я.

Она показала мне язык, что застало меня врасплох и заставило засмеяться.

— Вы всех посетителей так встречаете?

— Я обнаружила, что смертный приговор может стать своеобразным освобождением для того, кто всю жизнь приседал в реверансах.

Голос её прозвучал резковато — как первый толчок одного из предупреждающих рыков Рейчиса. Потом она покачала головой.

— Простите меня. Мне совершенно отказали хорошие манеры. Так зачем вы здесь, мастер Келлен?

— Господин Келлен, — сказал я, поскольку Рейчиса здесь не было, чтобы на это пожаловаться. — Или просто Келлен. Я — новый наставник королевы.

— Как поживает её величество? — спросила Тасия.

В её голосе было больше участия, чем следовало ожидать от приговорённой служанки к своей правительнице.

— Вы знакомы с королевой?

— Она часто приезжала в дом моей госпожи, когда была помладше. Я заботилась о ней во время этих визитов. В последний раз я видела её несколько месяцев назад.

— Её величество поживает прекрасно, — сказал я. — Хотя в последние дни у неё маловато наставников.

Глаза служанки вспыхнули.

— Кореш и Аррасия?

— Уволились. Из жизни.

Она кивнула, её мимолётная улыбка определённо напомнила мне Рейчиса.

— Давно пора.

— Каранетта всё ещё там.

Тасия фыркнула.

— Каранетта!

— Мне она показалась довольно милой.

— Она — невежественная корова. Хнычущая трусиха. Она позволяла им — позволяла Корешу и Аррасии — творить те ужасные вещи! С королевой! С маленькой девочкой, запертой в глупом, глупом мире!

— А что ей было делать?

Тасия вскочила и бросила мне в лицо:

— Взять нож и перерезать им глотки. Убить их во сне. Убить, когда они принимали ванну, или когда один из них был болен и не мог защищаться. Найти возможность покончить с ними! Проклятие, она королева Дарома. Кто-то должен был прикончить их ради неё.

Меня удивила такая горячность. Тасия сделала глубокий вдох и выдохнула, прежде чем снова сесть.

— И всё же, — сказал я, вспомнив слова Шеллы о том, что у королевы есть слабость, которой можно воспользоваться, — никто этого не сделал.

Тасия покачала головой.

— О, мы гордые и благородные люди. Мы, дароменцы. Слишком благородные, чтобы сделать что-то трудное, когда это необходимо.