Убить сову - [16]

— Твои слова — да Богу в уши. — Хозяйка Марта переминалась с ноги на ногу, ей не терпелось вернуться к работе.

Хотя эта аккуратная невысокая женщина имела хороший аппетит, она была худой — сплошные кости, постоянное беспокойство и кипучая энергия, казалось, сжигали её плоть. При жизни мужа она держала в своих руках его дело по торговле шерстью. А как же иначе — когда её муж не напивался, то играл или развлекался с проститутками. Только благодаря её тяжелому труду они не голодали и не разорились. И даже теперь она как будто жила в постоянном страхе, что всё рухнет, и не позволяла себе ни минуты покоя.

— Хозяйка Марта, ты нашла время доставить свечи и книгу Андреа?

— Доставила, потому что ты просила. Но я там не задерживалась. Слишком много воров и бродяг слоняется около той церкви. — Она поморщилась. — Андреа притягивает к себе самых отъявленных мерзавцев.

— Грешникам нужнее её милосердие...

Хозяйка Марта фыркнула.

— Может, они и нуждаются в милосердии, только, уж поверь мне, они не его ищут.

— Она передала сообщение?

Внезапно Хозяйка Марта без предупреждения набросилась на курицу, неторопливо прогуливавшуюся по двору, подхватила на руки и умело пощупала пальцами зоб. Курица пронзительно и возмущённо закудахтала.

— Андреа шлёт тебе своё благословение. — Она запнулась и отвела взгляд. Потом добавила: — Тебе надо бы самой пойти посмотреть на неё, Настоятельница Марта. Она... она очень изменилась с тех пор, как ты в последний раз её видела.

Я нахмурилась.

— Что значит «изменилась»?

Хозяйка Марта поставила курицу на землю и смотрела, как та торопливо удирает, расправляя перья.

— Сходи повидаться с Андреа, — повторила она. — И побыстрее.

Она взглянула на меня из-под густых чёрных бровей.

— Ты же знаешь, я не одобряю того, что она делает — морит себя голодом, когда может себе позволить еду, в то время как другие вокруг неё голодают потому, что у них нет выбора. У меня нет времени на такое эгоистичное сумасбродство. Но мне всё равно жаль эту девушку, и что-то мне подсказывает — ей уже давно нужны друзья.

Прежде чем я успела сказать что-либо ещё, Хозяйка Марта быстро зашагала прочь, к амбару.

Я озадаченно смотрела ей вслед. У Хозяйки Марты всегда было хорошее чутьё на неприятности, приобретённое за годы торговли на рынках и в убогих портах Фландрии, но я не могла представить, с чего она взяла, что именно Андреа нуждается в друзьях.

Андреа, отшельница, жила в крошечной каморке, пристроенной к церкви святого Андрея, и никогда её не покидала. Еду она получала через окошко в наружной стене, а святые дары — через прорезь, выходящую на церковный алтарь. Жизнь, посвящённая исключительно спасению собственной души — даже я такого терпеть не могу, не то что Хозяйка Марта, но всё же я завидовала Андреа, её уверенности, что Господь любит её и полностью одобряет. Я хотела бы хоть раз в жизни почувствовать подобную уверенность.

Когда я в последний раз её видела, Андреа было около двадцати, хотя выглядела она не старше пятнадцати — с длинными, распущенными, как у ребёнка, каштановыми волосами. Такая маленькая, хрупкая девушка с высокими скулами и бледным лицом, заострившимся от скудной еды — чёрствый хлеб и травы. На мраморно-белых руках под прозрачной кожей синими нитями проступали вены. Несмотря на юность, Андреа уже приобрела власть над своим телом, и месячные больше его не оскверняли.

Мужчины, особенно духовный наставник, восхищались ею и ревностно охраняли её клетушку, как будто она редкий и красивый зверек, но священник не отгонял от её окошка зевак и не заставлял умолкнуть крикливых продавцов горячей еды и торговок пивом, раскладывающих товар у стен её каморки. Да эти толпы паломников и не стали бы его слушать. Они были слишком заняты торговлей жестяными эмблемками и обрывками окровавленной одежды, которые, как уверяли церковники, Андреа носила на теле во время своих видений. Как замуровывают в стенах усадьбы живую кошку, чтобы уберечь от вымирания живущую в доме династию, так и Андреа замуровали в церкви, чтобы сохранить её богатство.

Я резко очнулась от раздумий, схватила грабли и взялась за особенно неподатливый участок засохшей грязи. Стая гусей дружно, как один, обернулась и набросилась на кучу помёта, ссорясь из-за червей и личинок и заново растаскивая грязь. Я замахнулась на них граблями, и гуси со злобным шипением разбрелись по двору в поисках угла поспокойнее.

У моего локтя появилось сморщенное лицо Привратницы Марты.

— Кухарке Марте не понравится, что ты сгоняешь жир с этих птиц, Настоятельница Марта. Там у ворот парень, хочет повидаться с тобой, — добавила она прежде, чем я успела ответить.

— Чего ему нужно?

Она беспомощно пожала плечами.

— Ты знаешь этого мальчика?

Привратница Марта кивнула, но не сочла нужным просветить меня на этот счёт. Эта женщина не отличалась разговорчивостью. Одна из причин, почему её назначили привратницей — мы знали, как хорошо она умеет хранить секреты. Но временами я задумывалась — где заканчивается её осторожность и начинается упрямство.

Я пошла за ней к воротам. Там ждал мальчик лет одиннадцати-двенадцати, переминающийся с ноги на ногу, красный и вспотевший. Лошаденка рядом с ним тоже была в мыле, судя по отметинам на шкуре, мальчик не жалел для неё кнута. Не успела я подойти, как парнишка выпалил своё сообщение: