Убить сёгуна - [6]

— Насколько нужно увеличить размеры замка, повелитель? — запнувшись, спросил зодчий.

— Полагаю, что четырнадцати тысяч шагов для внешней стены будет достаточно.

— Иэясу-сама, это намного превысит теперешнюю смету!..

— Сегодняшние события оправдывают подобные изменения, — холодно ответил сёгун.

— Слушаюсь, повелитель…

— Когда составишь новую смету, сообщи мне. Я дам приказ даймё, и они внесут деньги.

Взмахом руки Иэясу отпустил зодчего, затем приказал подать чай и отдал должное горячему напитку — как будто никто только что не покушался на его жизнь.

— У меня новости, — поклонился Ёсида.

Иэясу поднял бровь, однако не промолвил ни слова, ожидая, что скажет вассал. Лицо правителя с отвисшими щеками и тонкими усами ничего не выражало. Темя Токугавы было выбрито, как у всех самураев. Почти все волосы у него поседели, сохранилось лишь несколько черных прядей.

— Мы нашли убитого стражника на ягуре, что напротив стены замка. У него перерезано горло. Скорее всего убийца находился именно там. От нее до стены около ста сорока шагов, так что ты прав, повелитель: использовалось не обычное ружье. Более того, нам стало известно, кто убийца.

Иэясу сидел неподвижно, ожидая окончания, однако другие даймё в чайном домике не могли скрыть своего возбуждения.

— Один из старших стражников находился в толпе и видел странного уличного актера, который показался ему знакомым, однако он не смог припомнить, где видел его лицо. Потом появился ты, повелитель, и стражнику стало не до воспоминаний. После выстрела началась паника. Простолюдины волновались за твою безопасность, Иэясу-сама. Стражник сказал, что сразу бросился искать убийцу. Подобно нам, он считал, что выстрел произведен из толпы, однако клянется, что человек, привлекший его внимание, куда-то пропал. Очевидно, этот актер укрылся на ягуре, чтобы оттуда стрелять в тебя, Иэясу-сама.

— Ради богов, скажи, кто убийца? — не сдержавшись, воскликнул Хонда. Впрочем, сёгун давно знал своего верного товарища и прощал ему подобные нарушения этикета.

— Он в списке людей, разыскиваемых нами после Сэкигахары, — произнес Ёсида.

Иэясу взглянул на Окубо и увидел, как испещренное шрамами лицо самурая покраснело от гнева.

Интересно, отметил про себя сёгун.

— Да-да, кто он такой? — с любопытством спросил Тояма, и Иэясу подумал, не отослать ли его куда-нибудь на Сикоку или Кюсю. Невежество этого вассала в отношении правил поведения, принятых среди настоящих воинов-самураев, становилось совершенно неприемлемым.

— Он тот, кто победил в состязании на мечах, которое проводил Хидэёси-сама много лет назад, — отвечал Хонда. — Окубо-сама имел честь знать его! — со смехом добавил он.

Даже Тояма понял смысл намека. Окубо покалечили во время этого состязания. Хотя бойцы дрались деревянными мечами, один самурай был убит, ибо все старались победить. В решающем поединке Окубо потерпел поражение, а победитель на всю жизнь отметил своего противника, оставив ему шрам на лице и покалечив левую ногу.

Окубо сжал зубы, но сдержал гнев, что весьма понравилось сёгуну. Сам он умело контролировал свои эмоции, когда считал это полезным.

— У меня есть некоторые сведения об этом человеке, — заявил Окубо. — Он изменил свое имя и теперь называет себя Мацуяма Кадзэ — Ветер на Сосновой Горе.

— Какое странное имя, — задумчиво произнес Хонда. — Откуда оно тебе известно?

— После сражения при Сэкигахаре этот человек доставил мне много неприятностей, а потом исчез, — сказал Окубо. — Я думал, он поступил благородно и покончил с собой, однако недавно мои люди видели его в Камакуре. Они не поймали негодяя, но навели в городе справки и узнали его новое имя. К сожалению, выследить мерзавца не удалось, и он убил почтенного торговца, вырезав при этом все его семейство. Мацуяма, без сомнений, превратился в закоренелого преступника и дошел до того, что покусился на жизнь сёгуна! Смерть ему!

— Окубо-сан, Хонда-сан, почему бы вам не разыскать этот Ветер на Сосновой Горе? — произнес Иэясу.

— Будет сделано, Иэясу-сама, — поклонились оба воина.

— Хорошо. Ёсида-сан поможет вам. Именно он возглавит поиски.

Услышав это имя, оба даймё переглянулись. Не иначе как именно Ёсида заменит погибшего Накамуру.

Взмахом руки сёгун отпустил приближенных, и они покинули чайный домик, склонившись перед правителем Японии. Обладая статусом хатамото, то есть прямого вассала сёгуна, Хонда задержался, когда остальные ушли.

— Знаешь, мне кажется, я умру не от мушкетной пули, — задумчиво произнес Иэясу.

Хонда посмотрел на него с удивлением:

— Почему ты так говоришь?

Они давно знали друг друга, и Хонда мог не называть хозяина «Иэясу-сама», когда они оставались вдвоем.

— Во время одного сражения пули дважды попали в меня, — сказал сёгун, — и оба раза застряли в броне, не причинив вреда. И вот теперь в меня вновь стреляли. Сегодня пуля по ошибке попала в Накамуру-сан, а я остался невредим.

— Хорошо, конечно, верить в судьбу, — заметил Хонда. — Только если пуля попадает туда, куда нужно, она все равно убивает человека.

Иэясу рассмеялся, с любовью глядя на старого боевого друга.

— Жаль, что дела не оставляют мне времени для общения с тобой, — проговорил он. — Однако жизнь идет. Я должен обеспечить правление моего клана, а это дело хлопотное. Скучаю по старым дням, когда мы все вместе грелись у бивачного костра, свободно разговаривая обо всем.