Убить президента - [5]

Теперь, когда противник ранен, справиться с ним было легче. Максим чуть перевернул тело раненого, и ствол оказался направлен в сторону выхода из магазина. Парень с девушкой как раз оказались в дверном проеме. Два выстрела по ногам, один из которых, кажется, достиг цели, и парочка мгновенно метнулась назад. Короткий удар с рывком, и пистолет оказался в руках Максима.

Перекат, в результате которого он оказался в положении на корточках, быстрый взгляд вокруг и рывок в сторону лестницы, спускавшейся к воде и катеру. Правда, попутно он успел ударить ногой по руке второго противника, раненного в плечо, и выбить пистолет, который улетел в канал. И сейчас, и во время схватки Максим помнил, что голову нужно держать подбородком к груди, как бы «набычившись». Из окна напротив могут снимать всю схватку на камеру, а под таким углом его лицо идентифицировать будет нельзя. Ладно, пусть его лик попадет в базы чьей-то разведки, хуже, если оно попадет в руки местной полиции, а ему ведь еще придется удирать и отсюда, и из страны.

Водитель моторки, который стоял, склонившись над раненым итальянцем, как раз поднял голову вверх, чтобы понять, что там за возня. Максим на бегу выпустил в него две пули и съехал по ступеням вниз. Два кровавых пятна мгновенно расплылись на груди водителя моторки и он, покачнувшись, завалился на бок и рухнул в воду.

Максим подхватил итальянца, который лежал, скорчившись и держась обеими руками за живот, и перевалил в катер. Агент так и не выпустил из рук свернутую в трубочку газету. Катер взревел мотором и, постепенно задирая нос, понесся по каналу в сторону моря. Две пули свистнули совсем рядом, с треском разлетелся плексиглас ветрового обтекателя. Максим чуть повернул руль, прижимая суденышко к левой стенке канала. Несколько секунд, пока там сзади не успели спуститься на пирс, а теперь зигзагами! Все, на расстоянии больше пятидесяти метров пистолет уже не оружие, а так…

– Ну, как вы? – спросил Максим по-итальянски, пытаясь повернуть агента на спину.

Тот поднял перекошенное от боли побелевшее лицо и посмотрел на Максима. Во взгляде было и недоверие, и обреченность в предчувствии близкой смерти. Понятно было, что агент не жилец.

– Вы… тот? – наконец разлепил агент синеющие губы.

– Тот, тот, – с улыбкой закивал Максим и произнес пароль. – Вас надо в больницу.

Итальянец медленно, с трудом, отрицательно покачал головой. То, что Максим не стал от него требовать «посылку», а говорил о помощи, наверное, подкупило умирающего. А может, он был уже в том состоянии, когда перед смертью ему хотелось говорить не о пуле в животе, а о более важных на этот момент вещах.

– Я… – Он судорожно попытался сглотнуть, но во рту у него было сейчас, наверное, сухо, как в пустыне Сахара. – Ты русский?

Максим улыбнулся и неопределенно пожал плечами. На такие вопросы не отвечают, а обижать умирающего ему не хотелось.

– Не важно… Я верю вам, вашей стране… За ней сила. Мое правительство погрязло в коррупции, они не смогут проти… востоять. А американцы… Я всегда считал, что Россия сможет привести все государства к балансу.

Максим сидел, придерживая руль катера, уводя его в другой канал и ближе к морю. Он понимал, что раненый уже бредит.

– Вы знаете, сколько арабов уже проживает в Италии? А в других странах Европы? В Швейцарии, бог мой, в Швейцарии они требуют удалить с национального флага крест и поместить там полумесяц. Это потому, что там доля населения из арабов уже катастрофическая. А в Скандинавии… Эти материалы, – он протянул руку с зажатой в ней газетой, – подтверждают, что дестабилизация арабского мира, все эти революции и народные волнения инспирированы ЦРУ. Они понимают, что влияние России в регионе вот-вот станет определяющим, они хотят помешать и пытаются привести к власти новые марионеточные правительства, они обещают огромную гуманитарную помощь, инвестиции…

– Не надо говорить, – попросил Максим, – вы теряете силы.

– Все равно! Я хочу сказать, что я не предатель своей страны, я патриот… Просто моя страна сейчас не может позаботиться о себе сама, понимаете?

– Да-да, понимаю, – успокоил Максим.

– А теперь я должен молиться… – тихо заключил итальянец.

Он закрыл глаза и стал шевелить губами. Максим смотрел на него до тех пор, пока губы не перестали шевелиться. Потом голова безжизненно свесилась набок, а рот безвольно приоткрылся. Максим приложил пальцы к сонной артерии. Биения не было.

Чтобы его могли отправить за такой важной информацией без прикрытия, Максим предположить не мог. Теоретически его могли прикрывать, предварительно не поставив в известность, но практически с таким подходом в проведении операций он раньше не сталкивался. Оставалось думать, что его руководители сами не знали, до какой степени может оказаться информация важной. Или погибший итальянец-агент преувеличивал важность материалов. И такое могло быть. А если нет? Ведь не зря за ним устроили такую охоту.

Катер выскочил уже за городскую черту, миновал длинный мол с пришвартованными прогулочными катерами и яхтами. Вытащив из газеты маленький белый пластиковый контейнер, он положил его в кармашек своей поясной сумки. Потом подобрал с пола трофейный пистолет и несколько раз выстрелил в днище. Через пробоины фонтанчиками стала бить морская вода. Бросив пистолет, Максим спиной перевалился через борт и ушел под воду. Катер с мертвым телом продолжал, подпрыгивая на волне, удаляться в сторону открытого моря.