Убить перевертыша - [45]

Мурзин опять ничего не понял, но промолчал.

— Меня сейчас другое беспокоит. Ты говорил, что наш курьер перед отъездом учился немецкому языку в какой-то фирме. Зачем ему это понадобилось?

— Для разговорной практики.

— Что за фирма?

— "Полиглот". На Цветном бульваре.

— Пока ты любезничал с мадам Маковецкой, я тут кое-что почитал.

Перегнувшись, Кондратьев достал с заднего сидения газету, ткнул пальцем в крупный заголовок — "Компьютер заглядывает в душу".

— Как чувствовал, купил эту газету. Прочти. Я поеду, а ты читай.

"Компьютерные психотехнологии — это целый комплекс научных направлений, с помощью которых исследуется подсознание человека", — прочел Мурзин. Далее в статье говорилось о феномене 25-го кадра, о том, что вставленный в киноленту, движущуюся со скоростью 24 кадра в секунду, 25-й кадр совершенно не замечается зрителем, но накрепко оседает в подсознании. И о тихой речи, заглушаемой громкой музыкой, но тем не менее воспринимаемой мозгом. И об открывшихся новых колоссальных возможностях воздействия на психику человека, даже зомбирования.

"Особенность программы состоит в том, что она проникает в подсознание и считывает оттуда всю необходимую информацию. С помощью компьютерных программ можно получить доступ к информации, хранящейся в подсознательной сфере. Это, по существу, детектор истины. Компьютер быстро определяет у сидящего перед экраном дисплея человека, тот ли он, за кого себя выдает, каковы его настоящие имя и фамилия, родной язык, где и кем он работал прежде, участвовал ли в криминальных ситуациях, каковы его намерения, ближайшие и отдаленные…"

— Ничего себе! — ахнул Мурзин, опуская газету на колени.

Перед ним за лобовым стеклом мельтешили разноцветные машины, вспыхивали и гасли огни, но он ничего этого не видел. В голове билась одна мысль: Сергей Новиков, когда садился перед дисплеем, знал уже, куда и зачем поедет. Значит, что же, теперь об этом знает еще кто-то?

— Читай дальше, — коротко бросил Кондратьев.

А дальше было о том, что частные фирмы накинулись на перспективную новинку и используют ее в мистических, а то и криминальных целях.

— Было бы удивительно, если бы спецслужбы не использовали такую возможность залезать под черепную коробку своих подопечных, а может быть, и управлять ими.

— Ты думаешь, — помолчав, тихо спросил Мурзин, — что курьера надо подстраховать?

— Я думаю, что его надо спасать. Если за ним следят, это еще полбеды. Хуже, если в него заложили программу, отличную от нашего задания.

— Не может быть!

Горячее восклицание Мурзина не нашло отклика. Да он и сам понимал, что эмоции теперь — пустое дело. Нужна проверка, хороший анализ, жесткие, может быть, даже жестокие меры.

— Сделаем так, — сказал Кондратьев. — Сейчас ты выйдешь из машины и отправишься на вокзал своим ходом. Уезжай в свое Луговое, а мы тут пощупаем эту фирму.

— А я?

— А ты сиди, не высовывайся. За тобой, голубчик, следят. Вот и пусть думают, что никто ничего не предпринимает. Ты будешь отвлекать.

— И ничего не делать?

— Пока ничего. Чем спокойнее у тебя, тем нам легче. Понадобишься, дам знать. Вопросы есть? Вопросов нет, — подытожил он молчание Мурзина. — Тогда с Богом.

И Мурзин вышел в толчею улицы. До Павелецкого вокзала было недалеко, и он пошел пешком мимо сплошных иностранных вывесок, мимо тюремных решеток на дверях и окнах домов. Витрины больших и малых магазинов зазывали разноцветьем товаров. И скоро мысли его потекли совсем в другом направлении — что бы такое купить, чего нет в Луговом. Для соседки Валентины Ивановны, для друзей-приятелей, для своего крохотного, всегда пустующего бара.

16

Они выехали из Бремена только после полудня. Поколесив по переулкам меж высотных домов Остерхольца, выбрались на автобан и помчались, не думая ни о каких правилах движения. Ибо автобан — такая дорога, где нет ни перекрестков, ни пешеходов, ни постов ГАИ с их предупреждающими знаками, а то и светофорами.

Долго молчали. Наконец Сергей не выдержал, спросил то, что вертелось на языке:

— Почему Эмка замуж не выходит?

— А черт ее знает!

Виктор раздраженно тряхнул бородой.

— Что-то не ладится? — спросил Мурзин.

— Где?

— В жизни, где же еще! Ты не в себе как.

— Жизнь как жизнь, — подумав, ответил Виктор. — Только все чего-то не хватает.

— Это, брат, у всех, особенно у холостяков. Чего не женишься?

— А черт его знает!

— Ну, ты — человек тертый. А она чего? Жених-то у нее есть?

— Друг какой-нибудь, может, и есть.

— Что значит — друг? — насторожился Сергей.

— Здесь ведь как? Парень с девкой живут вместе, играют в семью… В порядке вещей.

— А если дети?

— Дети — дело матери.

— Оскотинивание?..

— Что?

Сергей не ответил. Не понравился ему этот новый порядок, очень не понравился. Известно, на чем держится дружба между мужчиной и женщиной. От такой дружбы недалеко до того, что называется, пойти по рукам… Такого с Эмкой не могло быть. С кем угодно, только не с ней…

А дорога стелилась поистине, как скатерть, — ни колдобинки, ни пятнышка. Еще в прошлый свой приезд Сергей обратил внимание на эту странность, спросил у кого-то: ремонтируются ли в Германии дороги? И услышал встречный вопрос: "А зачем?"