Убить лучше по-доброму - [65]

– Хорошо, хорошо. Я встречусь с ней в доме, а ты убьешь ее. Все получится. Это необходимо сделать.

Мы поговорили еще немного, но Брэд напился и перестал понимать меня, к тому же ему нужно было выспаться. Приходится расплачиваться за то, что я связалась с трусливым, бесхарактерным алкоголиком. Прежде чем уехать, примерно за час до рассвета, я сказала, что ему нужно исчезнуть завтра. Уехать к побережью и не отвечать на звонки.

– Ты еще не готов к допросу, – сказала я.

– Знаю, – ответил он.

– У нас все получится. Даже если мы попадем под подозрение, никто нас не поймает. Мы знали об этом с самого начала.

– Знаю.

– Если хочешь, милый, можешь уехать завтра вечером, после встречи. Поезжай в деревню. На острова, например, а я приеду, когда все закончится.

– Они поймут, что это я.

– Да, но они не смогут найти тебя. Я дам тебе деньги, и мы встретимся позже. Ты будешь свободен.

– А мои дети? – сказал он, и его голос дрогнул. Он поднял свою большую голову, и я увидела слезы на его глазах. Мы никогда не говорили о его детях. Ни разу.

– Тише, – сказала я. – Не будем об этом. Тебе нужно где-то выспаться, а мы поговорим завтра вечером. Запомни: держись подальше от своего дома и не отвечай на звонки. Поезжай куда-нибудь на машине и выспись там, ладно? На тот случай, если полиция нагрянет рано утром. Встретимся в Портсмуте у того ресторана, куда мы ходили с тобой и с Тедом. Хорошо? В девять вечера.

Я вернулась в Бостон, когда холодные призрачные лучи рассвета коснулись края городских крыш. Я зашла в дом, подобрав с крыльца газеты, и приготовила кофе. Пока он заваривался, я приняла душ и переоделась. Я собиралась вздремнуть чуть позже, а пока даже думать не могла о том, чтобы спать. Меня лихорадило. Полиция не поверила в ограбление и скоро выследит Брэда. А теперь еще это безумие с Лили. В голове не укладывается. Лили Кинтнер всегда была странной. Такой подозрительной, наблюдательной. Я это помню. Мы познакомились, когда ей было лет восемнадцать, но казалась она намного старше. Сдержанная, хладнокровная, уверенная в себе и совершенно не похожая на других первокурсниц.

Неужели ей известно, что я увела у нее Эрика в то лето, перед тем как он погиб? Вообще-то я не уводила его, мы просто делили его – без согласия Лили, конечно. Может, она узнала и с тех пор выслеживает меня? Если бы Эрик был здесь, подумала я… и вдруг я ухватилась за мелькнувшую мысль. Возможно ли, что она убила Эрика в Лондоне? Он погиб в результате аллергического приступа, но, может, она сама дала ему орехи, зная, что он не сможет принять лекарство. Безумие какое-то, но это вполне возможно. Я старалась вспомнить, какие слухи тогда ходили. Все мои друзья в Нью-Йорке говорили только об этом. Он напился, купил курицу в индийском ресторане, там оказались орехи, и он умер. Что-то в этом роде. Одно я точно помню – Лили была рядом с ним, видимо, он умер у нее на глазах. Неужели она спрятала лекарство? Сейчас это казалось вполне вероятным.

День тянулся медленно. Я несколько раз меняла решение о том, как поступить. Я хотела, чтобы Лили умерла, но меня беспокоило, что я должна присутствовать на месте преступления. Я была крайне осторожна, чтобы меня никогда не смогли обвинить в убийстве Теда, потому что нет ни одной улики, связывающей меня с этим преступлением. Думая о предстоящем вечере, я словно предчувствовала, что попаду в ловушку. Так и есть – Брэд мне во всем признался – но, даже зная о замыслах Лили, мне было тревожно, и впервые в жизни я чувствовала себя неуверенно. Но я ни капли не сомневалась в том, что если Лили действительно все знает, ее нужно устранить. Только когда она исчезнет, я смогу спокойно жить. И тогда я разберусь с Брэдом.

Мобильный заряжался на тумбочке возле кровати. Я легла и стала просматривать пропущенные звонки и голосовую почту. Одно из сообщений было от детектива Кимбелла: эксперт-криминалист закончил осмотр тела, и похоронная служба может забрать его в любое время. Еще он спрашивал, как связаться с Брэдом Даггетом. Я обрадовалась; значит, Брэд сделал то, что я ему сказала, и исчез из города. Я подумала было позвонить в похоронное бюро, но вместо этого отправила сообщение друзьям, написав, что я в порядке, просто хочу побыть одна. Я позвонила маме, и мы обменялись парой слов. Я сказала ей, что устала от всех этих формальностей, связанных со смертью мужа.

– Кому ты рассказываешь, милая, – сказала она. – Развод ничем не лучше. Все эти бумаги.

Я попыталась заснуть, задремала на секунду, но мысли о Лили не давали мне покоя. Я попыталась вспомнить ее лицо, но вспомнила только худую плоскую фигуру, блестящие рыжие волосы и нервирующую безмятежность. Я так и не смогла вспомнить черты ее лица. Какой у нее нос? Рот? Стоило мне представить это, как воспоминание ускользало, словно бабочка, которую никак не удается поймать. Я вдруг поняла, что грызу ноготь на большом пальце, и заставила себя прекратить, пока не пошла кровь. На мне были тонкие леггинсы, и я провела пальцем по промежности, представляя безликого мужчину – богатого итальянца, женатого соседа, который пришел на мою виллу на берегу озера, чтобы потрахаться со мной. Я ускорилась и стянула леггинсы на бедрах, но прежде чем кончить я стала думать о Теде – как в первую ночь в этом доме он усыпал эту кровать лепестками роз и приготовил для меня дорогое неглиже, и как меня это возбуждало.