Убить Ленина - [41]

Когда Виталик всё наконец-то собрал и готов был отправиться в своё общежитие, он предложил Кристине пойти с ним домой.

– Оставь меня! Я хочу побыть одна! – зло бросила ему Кристина и пошла в направлении города.

Виталик молча пожал плечами и двинул к станции метро, размышляя о превратностях судьбы…

3

Эрнста привезли в районное отделение милиции и закрыли в камеру. Только когда за ним со скрежетом лязгнула дверь, он начал потихоньку осознавать происходящее. Его закрыли, одному богу известно, надолго ли. Что делать теперь? Вопросы, на которые не было ответов вихрем закружились у него в голове. Почему он не попал в Ленина? Что было не так в его схеме? Потом Эрнст вспомнил, что винтовку он купил палёную, то есть уже бывшую в употреблении. А что, если они повесят всех трупов с этой винтовки на него?

Лебедев сел на шконку и принялся мучительно размышлять. В конце концов, он пришёл к выводу, что крепко влип и у него остался только один выход – косить под сумасшедшего. Ему никак не нравилась мысль брать на себя ответственность за киллера, который стрелял из этой винтовки прежде. Эрнст задумался над тем, как он выставит себя перед следователем психом, для этого много не требовалось, просто рассказать всю правду о покушении на Ленина и изменении хода истории. Немного подумав, он решил опустить в своём будущем диалоге со следователем возможные последствия удачного покушения и ограничиться только фактами – самой стрельбой в вождя революции.

Измученный своими мыслями, Эрнст прилёг на шконку со старым матрацем и принялся изучать взглядом стены. Они были кое-где в потёках жидкости, капли воды потихоньку скатывались вниз по ядовито-зелёной поверхности стен. Это было вызвано тем, что помещение камеры плохо проветривалось. Эрнст был в камере один, никого из сокамерников не было, и он был рад хотя бы этому – не приходилось в реальности изучать тюремную романтику, о которой он был наслышан с самого детства.

Вдруг он задумался о Крис – что будет с ней? Ведь она ждала его ребёнка, их ребёнка. Как там она будет без него одна? Ему вдруг стало невыносимо грустно и тяжело на душе. Он и не подозревал, что его план спасения отечества обернётся столь банально – камерой предварительного заключения в местном отделении милиции. И всё было не так. Его план провалился, его девушка осталась одна, он сидит в тюрьме. А что будет с университетом? Скорее всего, его отчислят. Но теперь, когда план Эрнста оказался иллюзией, он даже и не переживал, что его выкинут из университета – всё равно вся жизнь пошла коту под хвост, думал он и потянулся в карман за сигаретами.

Достав одну, он тут же закурил и принялся изучать потолок, пуская клубы дыма вверх – он лежал на тюремной шконке и курил. Но потолок нисколько не отличался от ядовито-зелёных стен и Эрнсту вскоре наскучило это занятие – пялиться на стены камеры. Скурив сигарету, он отвернулся к стене и провалился в глубокий сон, благо за решётчатым окном камеры были уже вечерние сумерки.

Прошло несколько часов, как Эрнст спал. В камере только тускло горел ночник над входной дверью. Так уголовники называли ночное освещение камер. Вдруг Эрнст отчего-то проснулся. Он сел на шконке и протёр глаза. Напротив него сидел какой-то человек в тёмном пальто и смотрел на него.

– Вы кто? Что вам здесь нужно? – нервно спросил его Лебедев, но ответов на свои вопросы так и не услышал.

Человек всё так же сидел и смотрел на него, не двигаясь. Вдруг он пошевелился и снял свою кепку. В свете ночника блеснула огромная лысина и Эрнст рассмотрел его чётче – вне всяких сомнений это был Ленин! Он лукаво подмигнул ему и принялся мять в руках свою кепку. Эрнст громко заорал, что было сил.

Тут дверь камеры загрохотала и с лязгом открылась. В неё ворвались дежурные милиционеры с дубинками и набросились с ними на Эрнста. Лебедев только закрывался от ударов руками, но удары резиновыми дубинками сыпались на него сверху будто град, а Ленин всё сидел на кровати и лукаво ухмылялся…

Краем сознания Эрнст подумал, почему милиционеры не видят Ленина и не уведут его из камеры? Но дежурные продолжали избивать его одного и им не было никакого дела до сидящего на шконке Ленина. Наконец от побоев Эрнст потерял сознание и его, уже бесчувственного поволокли в карцер…

Глава 8. Допросы

1

В понедельник рано утром следователь Краснопресненского районного отделения милиции майор Борис Степанович Жданов сидел за своим рабочим столом и пил свой утренний кофе. В задумчивости он потирал свой подбородок и смотрел в окно, за которым уже в который раз за его службу снова желтели листья деревьев и осень входила в свои права.

Причиной его раздумий были результаты баллистической экспертизы винтовки, изъятой у Эрнста Лебедева, и лежащие сейчас перед ним на столе. Сомнений не было, рассуждал Борис Степанович, перед ними не кто иной, как знаменитый Лёша-Солдат. Все эпизоды из жизни этого киллера и все «глухари», то есть нераскрытые дела пятилетней давности – всё сходилось на этой винтовке, которая побывала в руках у экспертов.

Но что-то не давало Борису Степановичу полностью поверить в свою удачу и рассчитывать на повышение по службе. Больно странным был этот Лёша-Солдат, которого они повязали ещё вчера на старом Путиловском заводе. В кого он стрелял там, среди этих развалин, куда и птица-то какая редко залетит, не говоря уже о клиентуре самого Солдата? Все эти вопросы мучали нашего пожилого следователя, единственной мечтой которого было получить звёздочки подполковника перед пенсией. Вдруг ответ на этот вопрос пришёл к нему сам собой. Всё очень просто – они забили там стрелку и Лёша-Солдат готовился стрелять в какого-нибудь авторитета! Но тут же в голове у следователя возник иной вопрос – почему кроме этих молодых людей бригада бойцов спецназа никого там не обнаружила, а предполагаемый Лёша-Солдат всё-таки в кого-то стрелял?