Убить Ленина - [25]

– И чем?

– Ты создаёшь машину времени!

– А вам, молодой человек, не приходило в голову, что я пошутил?

– Ты не похож на клоуна и будет лучше, если ты и сейчас перестанешь кривляться! – волнуясь произнёс Виталик.

Эрнст глубоко задумался. Конечно же, ему бы не помешали союзники в его деле, люди, которым бы он мог довериться и положиться на них. Но подходят ли эти милые крестьяне для этого? Но с другой стороны, а почему бы нет?

– Да, я строю своё детище! А что? Это преступление против государства? Да, я хочу изменить ход истории и убить для этого Ленина! Кто-нибудь из вас хочет донести на меня в НКВД? Чтобы меня расстреляли, как врага народа?

– Да прекрати ты паясничать наконец! – взорвалась Кристина. – Неужели ты не понимаешь, что с устранением такой фигуры, как Ленин, ты ставишь под угрозу не только свою жизнь, но и наши! Наших родных и близких!

– Прежде всего спасибо за веру в меня, – холодно сказал Эрнст и встал. – Но эта дискуссия настолько глубока и бездонна, что мы рискуем заблудиться в её лабиринтах. Да! Ленин является знаковой фигурой. Если его устранить, то действительно ход истории будет настолько отличаться от уже известного нам, что у нас едва ли хватит фантазии вообразить все те изменения, которые на нас обрушатся. И это конечно же может касаться и наших жизней. И вот тут мы подходим к главному нравственному выбору. Мы должны ответить себе, насколько мы любим наше многострадальное отечество? Насколько мы готовы жертвовать собой ради его блага? Являемся ли мы истинными патриотами своей Родины или способны только на болтовню, но не на поступок? У нас есть только два пути. Первый – это ничего не делать, а просто плыть по течению. В этом случае мы ничем не отличаемся от животных, выведенных Лениным. Второй – это сделать то, что задумал я – выкинуть чудовище Ленина на помойку цивилизации, туда, где ему и место. Конечно, ты, Крис, права, за это можно заплатить собственной жизнью, но тем и отличается человек от амёбы, что он имеет право выбора. И в нашем случае это святой выбор! Мы становимся равными богам! Мы – творцы истории! У меня всё, – сказал Эрнст и сел снова за стол.

Кристина всё это время сидела и смотрела на своего Эрнста, не отрывая глаз. Как он был одухотворён идеей! Как блестели его глаза! Какой красивый румянец выступил на его щеках! Она готова была разрыдаться от любви и восторга. Виталик покосился на неё. Он прекрасно уловил её настроение и поморщился: «Эти чёртовы бабы! Имей после такого с ними дело!» Вслух Виталик, однако, ничего не сказал и обдумывал некоторое время свой ответ, ему это давалось нелегко после столь пламенной речи друга.

– Послушай, дружище! Ты, конечно, блестящий оратор и вдохновенный борец за идею, это мы сейчас увидели. Но твои нотки также революционны и, следовательно, чужды таким обывателям, как я, просто они со знаком минус. Ты хочешь убрать это чудовище Ленина из исторического процесса – что ж, блестяще! Гениально просто! Но может хватит нам уже революций и жертв собой ради великих идей? Сколько их ещё будет! Давайте просто ценить свою жизнь – то, что мы имеем в ней, реально – и не забивать свою голову химерами и иллюзиями? Сейчас ты так пламенно готов был бросить свою жизнь на алтарь ради устранения Ленина, что мне стало страшно. А не безумец ли ты сам? Или ты не понимаешь, что кроме жизни, которой ты так вдохновенно разбрасываешься, у тебя ничего нет? Дорогой мой друг Эрнст! Люби свою жизнь и цени её! Это единственное, что у тебя было, есть и будет, если ты не натворишь глупостей! Не спеши так скоро жертвовать ею ради каких-то уродцев истории! Лучше посвяти её тому, чтобы всем людям сегодня и сейчас служил твой гений! – голос Виталика сорвался на фальцет, и он весь покраснел. Неловкая пауза повисла в комнате. Кристина смотрела то на одного, то на другого и не знала, что сказать.

Эрнст сидел весь сумрачный.

– Может, ты и прав, Виталик, что я безумен. Но это высокое безумие! Возможно, я и принадлежу к когорте тех, кто влияет на судьбы мира, что ж, будущее покажет…

Обстановка в комнате разрядилась. Виталик вытащил свои дешёвенькие сигареты и пошёл в коридор. Ему было горько от мысли, что Эрнст не понял его.

«А может ещё поймёт то, что я пытался сказать ему сегодня – не разбрасываться своей жизнью ради тухлых вождей?» – думал Виталик и ему становилось ещё горше. Он впал в свои грустные мысли. – «Насколько люди не дорожат своей жизнью и готовы променять её на химеры и иллюзии. Видимо, потому что им всё легко давалось в ней. Они не знали горя, нужды, лишений. Эрнст – просто барчук, который вбил себе в голову свою миссию!»

– Виталик вспомнил, как он рос один и без отца, как он хотел, чтобы из детского сада за ним приходил его отец, но всегда с ним была только мама, как не с кем, кроме мамы, было ему посоветоваться в сложных жизненных ситуациях…

Виталику стало настолько горько, что одинокая слезинка покатилась по его щеке. Да, он любил жизнь, любил свою маму, и он не даст этому безумцу стереть с лица Земли всё то, что было дорого ему!

Глава 5. Машина времени

1

Стоял весенний воскресный вечер, и Эрнст сидел один в своей лаборатории и любовно осматривал своё детище. Перед ним стоял блестящий металлический ящик размером с микроволновую печь, от которого шла толстая резиновая трубка к металлическому обручу. Обруч, по замыслу Эрнста, был гравитационным излучателем и надевался на голову путешественника во времени. Эта часть прибора доставила Эрнсту большинство хлопот при создании аппарата. Сколько часов провёл Эрнст зимними вечерами, паяя эту часть прибора, сколько кропотливого труда было вложено в неё. Кто оценит его подвиг? Разве что благодарные потомки, которых он, Эрнст Лебедев, избавит от чудовища Ленина, вождя проклятой революции.