Убить королеву - [60]
Вечер холодный и хмурый, небо плюется дождем, который то и дело превращается в мокрый снег, а затем снова в дождь. Я одета в лучший свой наряд, который все равно совсем не хорош: темно-синие штаны и белая рубашка. Его же я надевала на прием у Кэри. Сверху я набросила куртку — дыры, которые продрали грабители, я заштопала; надела бесформенную зеленую шапку и перчатки. Их я не считаю нарядными, они ни с чем не сочетаются и выглядят не слишком хорошо. Но я не собираюсь производить впечатление в доме Кейтсби. Во всяком случае, не одеждой.
Прогулка до Норт-хауса в Ламбете занимает около часа. Каждый раз я хожу разными путями, иногда по широким сельским дорогам, а иногда и напрямую через пастбища. Это не Кейтсби велел мне так делать, я сама решила после того, как Тоби начал возникать везде, где я бывала: то на ярмарке у реки, то в Винтри. Но сейчас я точно знаю, что не встречу его, и выбираю самый короткий и простой путь: узкую грязную дорогу, которая постепенно расширяется, а в предместьях Лондона даже становится мощеной. Йори ушел еще утром, сказав, что ему надо готовиться к мессе. Я думаю, что это правда. Но еще я думаю, что он меня избегает после вчерашней вечерней исповеди. Я видела, как он смотрит на меня, когда думает, что я не вижу. Как качает головой, вздыхает и отворачивается. Но сейчас у меня нет сил думать о Йори и о его разочаровании и осуждении. Ему придется встать в очередь, потому что мною разочарованы все. Во-первых, Тоби, хотя мне теперь нет до него никакого дела. Во-вторых, мастер Шекспир, до которого мне дело есть.
Мой срыв во время репетиции хоть не привел к тем ужасным последствиям, к которым мог привести, но они подступили совсем близко. Я заметила, как все на нас смотрели после этой сцены, глумливо улыбаясь, будто мы подтвердили что-то, в чем и так никто не сомневался. Я заметила понимающий взгляд Шекспира. Нет, он не понял, что я девушка, иначе меня немедленно выгнали бы. Но я вела себя, как обманутый любовник, укрепив репутацию Тоби как записного сердцееда.
До вчерашнего вечера я не думала, что злюсь на Тоби. Мне казалось, что на самом-то деле у меня нет такого права. Ведь я и правда ему лгала. Но если подумать, он мне тоже лгал. Он дал мне понять, что что-то ко мнё чувствует, хотя на самом деле не чувствовал. Не по-настоящему. Иначе он не устранился бы так легко, не велел бы мне держаться от него подальше, кем бы я ни оказалась.
Дойдя до Норт-хауса, я прихожу к выводу, что и эта беда, и прочие, которые я навлекла сама на себя, являют собой лишь щербинку на гладкой поверхности. Я с трудом узнаю дом, украшенный к Рождеству. Безжизненный фасад стал совсем другим. Окна увиты остролистом, плющом и розами, на дверях висят венки. В фонарях, стоящих вдоль дорожки, горят свечи, другие свечи мерцают в окнах. Я иду обычным путем, через дверь для слуг, которая совсем не украшена.
Гранитная горгулья молча открывает дверь, и меня чуть не сбивают с ног доносящиеся из кухни запахи. Там готовится рождественский пир. Я удивлена и тронута, ведь все эти усилия предприняты для меня и Йори. У Кейтсби и остальных в окрестностях города есть семьи, жены и дети, к которым они отправятся завтра утром. Стараться для них смысла нет.
Я вхожу в столовую. Кейтсби и его люди с хрустальными кубками в руках болтают и смеются. Кейтсби, Том Первый и Том Второй сидят у огня. В ярких нарядах они выглядят красивыми и счастливыми. Черный бархат, золотая парча, белые накрахмаленные воротники, мех, перья на шляпах. Даже Йори доволен: он погружен в беседу с братьями Райт, которые сочувственно кивают в ответ на его слова. В комнате стоит накрытый стол, а йольское полено уже весело горит в камине, хотя по традиции зажечь его следует только завтра.
— Кит! — Кейтсби машет мне рукой. — Вы пришли!
Он тянется к графину и наливает мне того же, что пьет сам.
— Это вино, — поясняет он. — Испанское. Из Бетики, точнее. Ваш отец…
— Очень любил его. Помню. Райол тоже его любил.
Я часто думала, что если бы кто-нибудь попал в наш погреб, то сразу угадал бы нашу веру по одним только бочкам с испанским вином.
— Это в память о них обоих. — Кейтсби поднимает бокал. — Надеюсь, вы голодны. Мадлен готовила весь день и всю ночь.
Я не сразу понимаю, что он имеет в виду Горгулью. Мадлен — слишком жизнерадостное для нее имя. И почему она осталась здесь в сочельник? У нее нет семьи? Или она считает своей семьей Кейтсби?
— Пахнет чудесно, — отвечаю я. — Как в Ланхерне. В сочельник там всегда подавали кабанью голову, свинину с горчицей, пирожки с мясным фаршем, сладкую кашу с корицей, рождественский пирог и горячий сидр…
Горло сжимается от воспоминаний о трубачах, славильщиках и ряженых, которых обязательно приглашал отец, о том, как я надевала самое красивое платье, и мы танцевали круговую Селлингера и «Подкуй кобылу», и играли в жмурки и ладушки. Это был самый лучший день в году, и больше такого не будет. Я не представляю, что случится дальше, в следующем году или еще через год.
Я не задавалась таким вопросом и не думала об этом. Что случится со мной, когда все закончится? Буду ли я всю жизнь оглядываться через плечо, опасаясь убийцы вроде себя самой? Разгневанного праведным гневом протестанта, желающего отомстить за убийство своей королевы, за установление нового правления и, возможно, за инквизицию, за месяцы и годы страха и лжи. Что я стану делать, если меня поймают? Исправит ли убийство королевы хоть что-то? Все изменится, но останусь ли я прежней? Или стану злой, одинокой, потерянной, да еще и убийцей и целью чужой мести?
Шотландия, 1869 год. Жуткое тройное убийство, происшедшее в отдаленной сельской общине в Хайленде, закончилось арестом 17-летнего юноши по имени Родрик Макрей. Из его личных дневников абсолютно ясно, что он виновен в этом преступлении. Но они же привлекли к себе внимание лучших юристов и психиатров страны, стремящихся выяснить, что именно заставило Макрея совершить этот чудовищный акт насилия. Безумен ли он? Впрочем, для суда дело уже фактически решено. И один лишь адвокат, изо всех сил старающийся спасти своего подопечного, стоит сейчас между Родриком и виселицей…
Безжалостный король Август Сильный заточил в своем замке юного аптекаря Иоганна Фридриха Бёттгера. Тот должен открыть тайну получения золота из свинца, а неуспех будет стоить ему жизни. Бёттгер не сумел осуществить мечту алхимиков, зато получил рецепт фарфора — экзотической и загадочной субстанции, называемой «белым золотом». И ради того чтобы его раздобыть многие современники готовы лгать, красть и даже убивать…
В основе исторического детектива – реальные события, произошедшие в Инсбруке в ноябре 1904 года. Всего один день и одна жертва! Но случившееся там получило широкий резонанс. Мы вглядываемся в эту трагедию из дня нынешнего и понимаем, что мир тогда вступал в совершенно иную эпоху – в драматичный и жертвенный XX век, в войнах которого погибли миллионы. Инсбрукские события, по мнению автора, стали «симптомом всего, что произошло позднее и продолжает происходить до сих пор». Вот почему «Чёрная пятница Инсбрука», столь детально описанная, вызывает у читателя неподдельный интерес и размышления о судьбах мира.
1920-е годы, Англия. Знаменитый лондонский писатель с женой-американкой, следуя на отдых, волею случая оказываются в типично английской глубинке. Их появление совпадает с загадочным и зловещим происшествием. Маленький уютный городок взбудоражен гибелью при весьма туманных обстоятельствах старшей дочери самого богатого и влиятельного человека в графстве, хозяина поместья Ланарк-Грэй-Холл. Слухи приписывают «авторство» преступления ужасному чудовищу из старинной легенды. Но вместо того, чтобы поскорее бежать подальше от опасных мест, приезжие «туристы» решают остаться.
Неподалеку от Иерусалима во время археологических раскопок обнаружен бесценный свиток — «Евангелие от Иуды». Расшифровка текста поручена католическому священнику Лео Ньюману. Лео переживает кризис веры в Бога. Он понимает: если свиток будет признан аутентичным, это пошатнет основы христианства и скажется на судьбах миллионов верующих… Священник задается вопросом: что важнее — спокойствие незнания или Истина?Действие романа то забегает вперед, повествуя о жизни Лео после своеобразного воскрешения, то возвращается в фашистский Рим 1943 года.
Впервые на русском языке «Тайная книга Данте», роман Франческо Фьоретти, представителя нового поколения в итальянской литературе, одного из наследников Умберто Эко.Действительно ли Данте скончался от смертельной болезни, как полагали все в Равенне? Или же кто-то имел основания желать его смерти, желать, чтобы вместе с ним исчезла и тайна, принадлежавшая не ему? Мучимые сомнениями, дочь поэта Антония, бывший тамплиер по имени Бернар и врач Джованни, приехавший из Лукки, чтобы повидаться с поэтом, начинают двойное расследование.
Лондон. Конец XIX века. Белла Уэверли, дочь спившегося аристократа, вынуждена работать служанкой за «ночлег и стол». Девушка выполняет всю черную работу по дому и отдыхает только на кухне — за несколько лет она достигла больших успехов в кулинарии. Однажды на Пикадилли прямо на глазах у Беллы омнибус сбивает молодую женщину. Умирая, несчастная вкладывает в руку девушки письмо. Не в силах сдержать любопытство, Белла распечатывает конверт и обнаруживает… приглашение на должность повара в кухню самой королевы Виктории.