Убить королеву - [40]
— И тут он набросился на меня, полагая, что я — легкая добыча, — говорит Бартон.
— Шотландец, как есть шотландец, — отвечает один из его собеседников.
Ни один англичанин не станет восхищаться шотландцем, если не увидит для себя в том пользы.
— Ходят слухи, что ты немного опаснее обычного актера, — подмигивает другой. — А сам как думаешь?
Бартон перекатывается с носка на пятку. Шапочка спадает чуть ниже на глаз.
— Было дело, я и посидел немного.
— Неужто за драку? — ухмыляются его собеседники.
— Меня посадили в Брайдуэлл. Туда попадают за кое-что посерьезнее. — Бартон затягивается и выпускает дым через нос.
Аристократы одобрительно восклицают и бьют друга друг по плечам. Актеров они считают диковинками, предметами для своей коллекции, курьезами. Чем необычнее, тем лучше. Тюремное заключение их устраивает — и дело не в Бартоне. Тот, кто возьмет его под покровительство, покажет себя отчаянным.
Я получаю пишу для размышлений. Если Бартон сидел в Брайдуэлле, это нетрудно выяснить. И приговор тоже. Два года — довольно долгий срок. Если это правда, то причина действительно похуже драки. И почему его отпустили? Почему не отослали обратно в Шотландию? Или же отослали, но он нашел способ вернуться? Может быть, вместе со священником. В стенах тюрьмы рождается множество заговоров и планов. Почему не этот?
Я прощаюсь со своими собеседниками, вежливо извиняюсь, когда они пытаются меня удержать. Голова кружится — от дыма и желания убраться отсюда и заняться делом. Я иду по дорожке, чуть пошатываясь и глядя под ноги, чтобы не споткнуться.
— Орсино, а вот и ты. — Я поднимаю глаза и вижу Кита.
— Виола-Цезарио, — приветствую его я.
— Весь вечер тебя ищу. Решил, что ты не пришел, но… — Он вдруг замечает свернутый лист у меня в руке. — Ты куришь?!
Он так возмущается, что я смеюсь. Прекращаю, когда голова снова начинает кружиться.
— Нет. — Я схожу с дорожки и сажусь на скамью. — Но если возможный покровитель предлагает тебе табак, что остается делать?
— Отказаться? — предлагает Кит. — Сказать, что табак воняет паленым пером, что курение — омерзительное занятие.
— Не все же такие вежливые, как ты. Вот сколько предложений ты получил за сегодня?
— Пока ни одного. — Кит стоит рядом со мной и улыбается. В руке у него бокал. — Но у меня есть план.
— Да уж наверняка. — Я подпираю голову руками. — Почему все вертится?
— Все ради искусства! — Кит падает рядом со мной, задевая мой рукав. — А теперь скажи: твое распутство помогло тебе найти покровителя? Надеюсь, что да. А то тебя, кажется, сейчас вырвет.
— Вроде помогло. Думаю, что это Кэри.
— Неплохой вариант… — Кит задумывается. — Он на вид добрый и щедрый. Мне кажется, он оценит, если ты подойдешь к нему и прижмешься — очень нежно — губами к губам.
Я вскидываю голову. От резкого движения голова кружится так, что я чуть не падаю.
— Что?!
— Ты же не думаешь, что я забыл? — Кит ухмыляется. Глаза у него горят, как будто он выпил полный стакан сака, а то и два. — Пари. Ты проиграл, а я выиграл.
— Только не сегодня, пожалуйста.
— По-моему, ты забыл правило «в любом месте в любое время». Но ладно, я человек разумный. Если Кэри тебе не нравится — не понимаю, почему, у него такие красивые волосы, — я могу выбрать кого-то еще. Его жену, например. Она здесь самая красивая…
— Нет.
— А граф Стэнли? Он хорош! Он рассказывал о своем путешествии в Египет, где сразился с тигром и убил его.
— Нет.
— А как насчет его жены? Она вроде ничего. Если учесть, что ее он не убил.
— Ки-ит, — придушенно шиплю я, и он смеется. Я тоже.
— Тебе повезло, Орсино, я сегодня добрый. В следующий раз будет хуже.
— Что ж, я предупрежден.
Кит улыбается и отпивает из бокала. Я вдыхаю холодный вечерний воздух, пытаясь прочистить голову. Пахнет травой, лунным светом и надеждой.
— На самом деле, я кое-что хотел спросить, — говорит он.
Я киваю. В обычных обстоятельствах такие слова вывели бы меня из себя. Скорее всего, он хочет задать личный вопрос, а я не терплю личных вопросов. Но сейчас я решаю его выслушать.
— Давай.
— Ты никогда мне не рассказывал, как стал актером. Я тебе все рассказал в «Русалке». Теперь твоя очередь.
— Я хотел стать писателем. Ты, наверное, знаешь. Но выходило дурно. А актерство мне тоже нравится.
— Да ну?! Правда, что ли? — спрашивает он недоверчиво.
Я вспоминаю, что он говорил о словах и о том, что они для него значат.
— И что же ты написал?
— Пьесы, в основном. Первая была про Робин Гуда, называлась «Вор и горшечник». Вторая — «Меч и алая роза», о Хереварде Будителе. А третья и последняя о Бодминском звере. Я назвал ее «Зверь в тенях».
— Я бы почитал. — Губы Кита дергаются в улыбке.
— Нет уж. Еще я написал несколько стихотворений, но чем меньше про них говорят, тем лучше.
— Поэзия! — Кит прижимает руку к сердцу. — Орсино, я и не предполагал, что твоя жизнь была исполнена таких трагедий!
— Не понимаю…
— Я считаю, что счастливые люди писателями не становятся. А особенно поэтами. Тут нужна неожиданная смерть, неразделенная любовь, неутоленная похоть…
— Сколько ты выпил?
— Я серьезен! — Он машет рукой. — Поэты должны страдать, чтобы писать стихи. Надо пережить по меньшей мере одну трагедию, иначе как ты сможешь ее описать? Такое не придумаешь.
Безжалостный король Август Сильный заточил в своем замке юного аптекаря Иоганна Фридриха Бёттгера. Тот должен открыть тайну получения золота из свинца, а неуспех будет стоить ему жизни. Бёттгер не сумел осуществить мечту алхимиков, зато получил рецепт фарфора — экзотической и загадочной субстанции, называемой «белым золотом». И ради того чтобы его раздобыть многие современники готовы лгать, красть и даже убивать…
В основе исторического детектива – реальные события, произошедшие в Инсбруке в ноябре 1904 года. Всего один день и одна жертва! Но случившееся там получило широкий резонанс. Мы вглядываемся в эту трагедию из дня нынешнего и понимаем, что мир тогда вступал в совершенно иную эпоху – в драматичный и жертвенный XX век, в войнах которого погибли миллионы. Инсбрукские события, по мнению автора, стали «симптомом всего, что произошло позднее и продолжает происходить до сих пор». Вот почему «Чёрная пятница Инсбрука», столь детально описанная, вызывает у читателя неподдельный интерес и размышления о судьбах мира.
1920-е годы, Англия. Знаменитый лондонский писатель с женой-американкой, следуя на отдых, волею случая оказываются в типично английской глубинке. Их появление совпадает с загадочным и зловещим происшествием. Маленький уютный городок взбудоражен гибелью при весьма туманных обстоятельствах старшей дочери самого богатого и влиятельного человека в графстве, хозяина поместья Ланарк-Грэй-Холл. Слухи приписывают «авторство» преступления ужасному чудовищу из старинной легенды. Но вместо того, чтобы поскорее бежать подальше от опасных мест, приезжие «туристы» решают остаться.
Судьба молодой чешки Маркеты была предопределена с самого ее рождения. Дочь цирюльника, а также владельца бани, она должна была, как и ее мать, стать банщицей – помогать посетителям мыться и позволять им всевозможные вольности. Но однажды ее судьба круто изменилась…В городок, где жила Маркета, привезли на лечение внебрачного сына императора Рудольфа II, дона Юлия, подверженного страшным приступам безумия. Ему требовались лечебные кровопускания, которые и должен был производить местный цирюльник – отец Маркеты.
Неподалеку от Иерусалима во время археологических раскопок обнаружен бесценный свиток — «Евангелие от Иуды». Расшифровка текста поручена католическому священнику Лео Ньюману. Лео переживает кризис веры в Бога. Он понимает: если свиток будет признан аутентичным, это пошатнет основы христианства и скажется на судьбах миллионов верующих… Священник задается вопросом: что важнее — спокойствие незнания или Истина?Действие романа то забегает вперед, повествуя о жизни Лео после своеобразного воскрешения, то возвращается в фашистский Рим 1943 года.
Впервые на русском языке «Тайная книга Данте», роман Франческо Фьоретти, представителя нового поколения в итальянской литературе, одного из наследников Умберто Эко.Действительно ли Данте скончался от смертельной болезни, как полагали все в Равенне? Или же кто-то имел основания желать его смерти, желать, чтобы вместе с ним исчезла и тайна, принадлежавшая не ему? Мучимые сомнениями, дочь поэта Антония, бывший тамплиер по имени Бернар и врач Джованни, приехавший из Лукки, чтобы повидаться с поэтом, начинают двойное расследование.
Лондон. Конец XIX века. Белла Уэверли, дочь спившегося аристократа, вынуждена работать служанкой за «ночлег и стол». Девушка выполняет всю черную работу по дому и отдыхает только на кухне — за несколько лет она достигла больших успехов в кулинарии. Однажды на Пикадилли прямо на глазах у Беллы омнибус сбивает молодую женщину. Умирая, несчастная вкладывает в руку девушки письмо. Не в силах сдержать любопытство, Белла распечатывает конверт и обнаруживает… приглашение на должность повара в кухню самой королевы Виктории.