Убить изгоя - [2]

            Именно из-за этого простодушия его часто пытались обидеть более  взрослые парни, когда они с братом воспитывались в сиротском приюте. Ведь при всех своих устрашающих габаритах, Увалень оставался сторонником ненасильственного решения вопросов.  Никита было его настоящее имя, хотя уже тогда его начинали обзывать Увальнем. Удивительно, что и в Зоне это прозвище вновь обрело своего старого хозяина. Выйди из приюта на пять лет позже брата, и пожив немного в выделенной ему государством комнате в общежитии,  Никита на все те деньги, что ему высылал брат, отправился в Предзонье.  Там он купил всё только самое лучшее из снаряги, что имелась на тот момент у местного торговца. От брата уже около полугода не было никаких известий, и Никита решил, во что бы то ни стало, его отыскать. Усиленный комбез сталкера, совмещенный с бронежилетом, стоил почти половину всех его денег. Старенький, но исправный ПДА, несколько гранат, 74-ый Калаш с подствольником, почти новый Дисерт Игл модели 2015 года с обоймой на 25 патронов, несколько цинков патронов, облегченный контейнер под артефакты, консервы, сухпайки, фляга и вся остальная мелочевка была куплена на оставшиеся деньги. Когда Никита уже собирался покинуть довольно потирающего руки Торгаша, наварившего на доверчивом парне порядочную сумму, высмотрел в углу на ящиках Печенега – пулемет с 5 вращающимися стволами, обладающего дикой огневой мощью и скорострельностью. Однако 3 из 5 ствола были полностью разворочены. Загоревшись мыслью стать обладателем столь подходящего к его габаритам оружия, Увалень уломал торговца за небольшую услугу отдать ему этот агрегат. Услуга заключалась в том, чтобы доставить пару тяжелых спортивных сумок с консервами и патронами в лагерь для новичков, находящийся в нескольких километрах за ограждением периметра. Так он и попал в лагерь без особых проблем, связанных с переходом через Кордон в мир радиации, мутантов, и аномалий.

            Словно очнувшись от глубокого сна, он вдруг посмотрел в глаза Сиплого с такой грустью и решительностью одновременно, что тот от неожиданности чуть не выронил поднесенную к губам порцию «лекарства» от радиации.

-Ты брось так пугать старика!:- Проворчал тот, всё же проглотив заветные полстакана пойла.

- Я знаю, что выскажете… Но не тратьте время – я не уйду из Зоны, пока не найду брата, или хотя-бы точно не узнаю, что его больше нет. Я не собираюсь с вами спорить, или уговаривать идти со мной. Я уже достаточно набрал опыта, чтобы пробовать пройти дальше вглубь зараженной территории. Мне никогда не стать таким как он, но я сделаю всё, что в моих силах, чтобы вновь увидеть его живым! Возможно, лежит сейчас где-то, то, что от него осталось, и похоронить некому, а я сижу здесь и ничего пока не добился.

- Слышь, парень, ведь никто не заставлял тебя идти за ним! Деньгами он тебя обеспечил, а уж как жизнью своей он распорядиться решил, извини, за это ты не в ответе. Малой правильно говорит: - если столько времени от него ни слуху, ни духу, то вряд ли вообще на этом свете ещё. Если не возьмешься за ум, так и сгинешь вслед за ним.

- Сиплый, ты не ты ли в своё время ушел из Зоны только потому, что обещал это умирающему другу?

- А далеко ли я ушел?! Уже через пару лет нормальная жизнь мне обрыдла и я вернулся к этой стерве Зоне.

- Зона тебя прибрала к рукам, потому что ты ей позволил, а я никогда сюда не вернусь после того, как верну брата.

Последние слова Увалень произнес, уже поднявшись с ящика, затем, не оборачиваясь и что-то еле слышно бурча себе под нос, побрел прочь от костра. Завалившись в полуразрушенную халупу с прогнившей крышей у самого дальнего конца деревни и достав из одного из карманов разгрузочного жилета пачку CAMEL, он принялся курить сигареты одну за другой, постепенно отстраняясь от мира настоящего и уходя в мир воспоминаний далекого прошлого…

Глава 2.

ПРОБУЖДЕНИЕ.

Хотдог очнулся от холода, от жуткого, неимоверного холода, пробирающего до самого нутра и проясняющего рассудок как ведро ледяной воды после длительной попойки.

- Где я?

Первая мысль была словно отрывок из какой-нибудь мыльной оперы, поняв это, Дог про себя усмехнулся.

Кругом ни капли света, ни лучика, пробивающегося из какой-нибудь щели. Ничего, только непроглядная мгла и холод. Понемногу стали возвращаться привычные ощущения, и стало понятно, что лежит он на бетонном полу в неестественной и неудобной позе.

- Теперь нужно хотя бы встать, чтоб не околеть, как последний бомж в заморозки.

Подумать было гораздо легче, чем сделать. Тело занемело и не слушалось, а с левой рукой вообще было что-то не ладно.

- Хрень собачья – сломал наверняка. Причем обидно было не то, что сломал, а то, что он ПДА он носил именно на левой руке, и теперь было проблематично посмотреть по карте, где он всё-же находится. Поерзав ещё немного – всё же ухитрился сесть. Теперь до органов чувств начали доходить тихое кап-кап, доносящееся откуда-то сбоку, запах разлагающейся плоти где-то по близости и свист ветра, но свист не такой, как если бы стоять посреди поля, а свист, который бывает в длинных узких коридорах, в которых гуляет ветер.