Убить или быть убитым - [9]

Доулиш укрылся в телефонной будке, из которой мог наблюдать за Хелен. Было пять минут седьмого, и подземная станция метро была битком набита людьми.

Хелен стояла в нескольких ярдах от Доулиша, но не видела его, да и не узнала бы, так как он был в старой полотняной кепке, с поднятым воротником, согнутые в коленях ноги делали его меньше ростом. Всякий раз, когда какой-нибудь мужчина приближался к ней, она напрягалась и судорожно прижимала к себе сумочку. На ней были черный костюм, чулки телесного цвета и маленькая шляпка с ярким пучком вишен.

Время шло. Мимо проходили люди.

Вдруг появился человек в шляпе-котелке, щеголеватый и энергичный, с узкими бедрами и широкими плечами. Он быстро шел легкой походкой, Увидев его, Хелен вздрогнула. Он подошел к ней и заговорил.

Доулиш следил за движениями ее губ. Она произнесла слово «да». Человек протянул руку и снова что-то сказал. Хелен открыла сумочку, вытащила из нее ключи, завернутые в коричневую бумагу, и отдала пакет щеголю. Тот наклонился и схватил ее за руку, продолжая что-то говорить, Хелен молчала; было видно, что ее охватил ужас.

Человек потянул ее к себе.

Хелен произнесла: «Нет! Нет!»

Он потянул ее снова.

Она открыла рот, чтобы закричать, и тут появился здоровый парень, такого же роста, как Доулиш, пожалуй, даже выше. Он был одет как чернорабочий и шел, покачиваясь, словно пьяный. Он натолкнулся ка человека в котелке, и тот почти упал на Хелен, выпустив ее руку. Как молния, девушка рванулась вперед и исчезла в толпе. По видимому, человек в котелке сказал пару добрых слов чернорабочему, но тот только бессмысленно и виновато улыбался.

Доулиш вышел из телефонной будки. Он по-прежнему шел, согнув кош в коленях, стараясь казаться ниже ростом. Теперь он мог слышать слова чернорабочего, который в действительности был Тедом Берсфордом:

— Ой! Простите, честное слово…

— Неуклюжий болван! Ты пьян. Я позову полицию…

— Простите, — сказал чернорабочий, — я извиняюсь. — Он приложил руку к кепке: — Спокойной ночи!

Он снова бессмысленно улыбнулся и, покачиваясь, пошел прочь.

Человек в котелке положил пакет в карман и быстро зашагал к Риджент-стрит. Доулиш последовал за ним. Выйдя на улицу, человек стал искать такси.

Одна машина с опущенным флажком притормозила около Доулиша.

— Такси, сэр?

— Как всегда, минута в минуту, — сказал Доулиш. — Видишь того невысокого парня, который пытается поймать такси?

— Да.

— Следуй за ним, Берт, — сказал Доулиш.

— Слушаюсь, — ответил таксист. — Давно я не работал на вас, мистер Доулиш, и был приятно поражен, когда получил от вас весточку.

Еще одна машина остановилась как раз перед ними.

— Он поймал такси, шеф.

— Разбуди меня, когда он остановится, — попросил Доулиш.

Оксфордс-серкус, Портленд-плейс, Риджентс-парк. Они быстро ехали по дороге к Мейда Вейл, потом повернули налево. Вскоре первое такси остановилось около большого квадратного, неприглядного на вид дома времен не то короля Георга, не то королевы Виктории, — короче, страшное смешение стилей. Дом давно нуждался в ремонте, а сад весь зарос.

— Здесь? — спросил шофер.

— Прекрасно, спасибо.

— Я еще понадоблюсь?

— Да. Встань за углом, откуда сможешь наблюдать за этой калиткой. Если меня не будет больше часа, Берсфорд заменит тебя.

— Я не спешу, — отозвался Берт.

Была половина седьмого, еще вполне светло, сумерки наступят не раньше чем через два часа.

Доулиш свернул на дорожку, ведущую к калитке, на почтовом ящике он увидел номер — двадцать один. На двери было написано: «Элкин-стрит, двадцать один». К ней вели восемь широких каменных ступенек, по обе стороны большого крыльца стояли квадратные колонны.

В окна были видны комнаты нижнего этажа, мрачные и запущенные. Входная дверь когда-то была выкрашена в зеленый цвет, но сейчас краска вздулась и местами совсем облезла. Бронзовый дверной молоток не чистился уже много недель.

Доулиш нажал на дверь, не предполагая, что она не заперта. Дверь открылась.

Он вошел в прихожую, которая была чуть больше коридора. С одной стороны стояла массивная вешалка, на ней не было ни пальто, ни шляп. На противоположной стороне висела гравюра, вставленная в рамку с разбитым стеклом и изображавшая горную местность северо-запада Шотландии: около горного ручья мирно паслись лохматые коровы. В конце коридора около лестницы была дверь. На дверной дощечке — табличка с надписью: «Грей!» Он поднялся на площадку следующего этажа и увидел, что каждый этаж был превращен в отдельную квартиру. Их было четыре.

Он решил проверить каждую квартиру, начиная с верхнего этажа. Здесь входная дверь сияла свежей краской, новый современный замок был вставлен совсем недавно, бронзовый дверной молоток, колокольчик и ящик для писем были начищены до блеска.

Он нажал на кнопку звонка, почти мгновенно где-то открылась дверь, и он услышал шаги. Кто-то произнес тихим голосом:

— Если это Моби, попроси его прийти через час.

Последние слова были слышны особенно ясно, так как в этот момент дверь открылась и перед Доулишем появился бледнолицый человек с темными волосами. На его лбу была красная полоса — след от шляпы-котелка.

Глава 7 Квадратная комната